Том 6. Письма, 1860-1873 - [104]

попали в Прагу в эту в высшей степени многознаменательную минуту^*.

Что ваше издание Хомякова? т. е., в особенности, вашего к его книге полновесного предисловия^*. — Кончина митрополита Филарета должна необходимо многое изменить в постановке вопроса…^*

Жду с нетерпением вашего приезда в Петербург. — Здесь по-прежнему царит и правит все та же бессознательность.

Вам душевно преданный

Ф. Тчв

Аксакову И. С., 26 ноября 1867 >*

154. И. С. АКСАКОВУ 26 ноября 1867 г. Петербург

П<етербург>. Воскресенье. 26 ноября

Друг мой Иван Сергеич. — Надеюсь, что еще до получения моей телеграммы вы отказались от несчастной идеи прекратить издание «Москвы»^*. Убедительно прошу вас — не делайте этого. Это было бы чем-то вроде японского поединка. Верьте мне, стоящему ближе к этой пакостной действительности, — положение вовсе не такое отчаянное, каким оно могло вам показаться…

По получении вашей телеграммы я тотчас отправился с нею к князю Горчакову, который только что вернулся из дворца. Императрица уже говорила с ним о постигшем «Москву» втором предостережении. Она знала, что предлогом, вызвавшим это предостережение, была статья, писанная не вами, и очень сетовала по этому случаю, но ее уверили, что эта статья чрезвычайно резка (d’une extrême violence, — говоря их глупым жаргоном, — un vrai vote de défiance contre le gouv dans la question du tarif[50]). С другой стороны, я узнал через Оболенского^*, что Рейтерн^* нисколько не требовал этой услуги от Валуева и был даже удивлен предостережению. Они хотели отвечать на статьи «Москвы» по делу о тарифе, находя в них много неточностей, но нисколько не требовали административного вмешательства. — Вот что важно и что следует довести до вашего сведения… Графиня Протасова обещала мне свое усердное содействие, и я уверен, что, при руководстве Оболенского, она выполнит это весьма удовлетворительно. Князь Горчаков также поручил мне сказать вам, что, по его мнению, вам нисколько не следует прекращать издание.

Общественное мнение, во всех кругах, в эту минуту — более за вас, нежели когда-либо. Все ваши последние статьи встретили здесь самый сочувственный прием. — Словом сказать, «Москва» в авантаже обретается против Валуева, который все более и более низится во мнении, и даже в недрах смиренномудрого Совета по делам печати возбудил к себе сильное недоброжелательство.

Вот задатки, которыми можно будет воспользоваться — при неминуемом содействии обстоятельств и всесокрушающей силе вещей.

Что же до вас касается, т. е. до положения, в какое поставлена «Москва» этим вторым предостережением, я вот что́ бы советовал сделать. — Пропустивши несколько дней, я бы в передовой статье изложил — со всевозможною сдержанностию и спокойствием — всю мою profession de foi[51] по всем началам, защищаемым «Москвою», все учение вашего толка по всем вопросам — жизненным вопросам русского общества, начиная с самодержавия и кончая, пожалуй, тарифом… Вслед за этим или, лучше сказать, в сопоставлении с этим, я указал бы — смело и отчетливо — на все враждебные силы, вне и внутри России, грозящие ее существованию, — на те стихии, которые историческою необходимостию сближаются и совокупляются в одну громадную коалицию, направленную против не только политических интересов России, но против самого принципа ее существования, — Польша, католичество, клерикально-наполеоновская Франция, австрийские немцы, мадьяры, турки и проч. — имя их же легион — и все эти вражеские силы, уже сознательно действующие. Все это следует подкрепить фактами несомненными — осязательными — и вслед за этим предложить вопрос: есть ли какой смысл, ввиду предстоящих случайностей, ослаблять возможность противудействия, подрывая свою собственную нравственную силу в одном из самых жизненных органов русского общества? — Но все это должно быть высказано совершенно спокойно, с самоуверенностию, но без всяких личностей и намеков вроде катковских. Чем сдержаннее, тем действительнее^*.

Это письмо будет вручено вам Полонским^*. Поговорите с ним.

Что моя бедная Анна? Господь с вами.

Ф. Т.

Аксаковой А. Ф., 3 декабря 1867 >*

155. А. Ф. АКСАКОВОЙ 3 декабря 1867 г. Петербург

Pétersbourg. 3 décembre

Ma fille chérie. Si quelque chose pouvait ajouter à ma tendre estime pour ton mari, c’est assurément l’acte de courage civil qu’il vient de faire, et à en juger par l’impression, produite ici par son article, la société russe toute entière aura partagé ce sentiment…^* Je lui avais conseillé autre chose, mais je reconnais bien volontiers qu’il a mieux fait d’avoir suivi son inspiration à lui… Le résultat pratique en sera ce que Dieu voudra… Mais le fait d’une protestation aussi consciencieusement énergique de la force morale contre… ce qui n’est pas elle — n’est jamais perdu. Encore une fois, ici l’impression a été générale et très sérieuse.

Désormais il va être clair pour tout le monde que les conditions, faites à la presse en Russie, sont quelque chose qui n’a pas d’analogue nulle part ailleurs. Voilà l’intelligence de tout un pays, soumise, par suite de je ne sais quel malentendu, non pas au contrôle arbitraire du gouvt, mais à la dictature sans appel d’une opinion