Том 6. На Урале-реке : роман. По следам Ермака : очерк - [30]
Воду приносили понемногу издалека. Всякий шум в поселке пугал Фросю так, что у нее руки и ноги холодели: боялась, набегут милицейские, пожарников вызовут и растащат незаконченное жилье по кирпичику, по колышку, как это случилось прошлой осенью у Заварухиных. Дважды начинал Илья постройку, и каждый раз злой на него городовой Хлуденев (служивший и в жандармерии) подстерегал полуночников и прекращал их работу в самом разгаре. Рабочие не противились этому, поскольку установился такой неписаный закон. Только с помощью братьев Хлуденевых — Кузьмы и Лешки — поставил свою избенку Заварухин. Кузьма под предлогом «мировой» увел жандарма в пивную и там «ублаготворил» его — напоил в стельку. Лешка был связным.
Вот он, Лешка, сутулый, белоголовый, до смешного похожий на старика, идет впереди Фроси с ведром воды. Он тоже опасается своего брата-жандарма, только для виду надевшего милицейскую форму, и злится, что тот обосновался в Нахаловке.
— Нарочно тут поселился, чтоб шпионить сподручней было.
Что-то стукнуло рядом: то ли доска оборвалась с крыши, то ли калитка ветхая упала. Фрося, рванувшись в сторону, расплескала воду.
— Кто тут? — тихонько спросил Лешка.
У девушки холодок по спине:
— Где? Кого ты увидел?
Собачонка визгливо взлаяла за соседним заборчиком и умолкла, поленилась брехать. В Нахаловке собаки — редкость: нечего тут охранять, да и кормить их нечем.
Вроде нет никого, но только тронулись с места, как словно из-под земли выросли две темные рослые фигуры, и сразу пучок света — сначала в лицо Фроси, потом Лешки. Заглянули в ведра.
— Так-с, дорогой братец, ты что-то спозаранку хозяйничать стал. Может, и вовсе спать не ложился? — ехидно сказал Игнат Хлуденев, и к Фросе: — Вы, барышня, не гнездышко ли вьете? Пойдемте вместе, посмотрим!
«Издевается, подлец! — Фрося стояла, не трогаясь с места. — Там целая артель трудится. Еще бы час, хоть полчаса, а потом пусть идут чешут об изгородь толстые рыла».
— Чего же вы медлите? Пожалуйста, путь свободный, — насмешливо поторапливал Хлуденев.
Фрося, делая вид, что не слышит его, соображала:
«Хлуденев уже вроде не жандарм — теперь ведь милиция. Так в чем разница? Почему рабочим приходится строить свое жилье украдкой, как при царе?»
Ноги у нее будто свинцом налились — не пойдет она с ним, не двинется с места. И Лешка мнется, не зная, каким образом выйти из положения. Стоит Хлуденеву повернуть направо, да еще раз направо… Вот что-то там уронили, глухо возня донеслась. Спасибо собачонке: опять взвилась, подняла такой лай — в ушах зазвенело.
— Ну, шагом марш, а то арестуем! — уже угрожающе скомандовал Хлуденев и вдруг повалился прямо на Фросю. Она едва успела отскочить — так он бухнулся наземь. Кто-то метнулся прочь по улице, второй милицейский с криком: «Стой! Стой!» затопал следом, на ходу доставая револьвер. Но тут Лешка, не будь прост, окатил его водой сзади, а когда тот шарахнулся от неожиданности, кинулся ему под ноги, сбил и, разом вскочив, побежал по неровному прогалу между избушками и землянками, петляя, как заяц, чтобы не подстрелили. И еще два юрких подростка вывернулись из-за угла и бросились за Лешкой к заводу, в сторону города, отчаянно вопя: «Украли, жандармов украли!»
Хлуденев поднялся и по привычке поспешил скорым шагом за нарушителями порядка, но, заметив их резвость, припустил тяжелой рысью, как настеганный битюг, громыхая сапожищами и оглядываясь на своего напарника:
— Не стреляй, черт!.. Братишка там!
В конце улочки — отголоском женский крик, а потом уже дружный, слитный:
— Украли! Воры! Держите, держите, держите-е!
Фрося опомнилась, подняла пустое Лешкино ведро и вернулась к колодцу. Опасность, похоже, миновала. Теперь милиционеры-жандармы бегут на другой край Нахаловки, а их еще будут подстегивать криками, сбивать с толку. Здесь народ не сидит за ставнями на болтах, как в зажиточных кварталах, где под окнами убьют, и никто не выглянет. Нахаловцы-то знают, отчего кое-кому ночью не спится. Воровать? Да что тут воровать-то? Если девку красивую, так в это время она только по доброй воле за калиточку выйдет.
Нервный смех охватил Фросю после испытанного страха. Как они растянулись оба! Но кто же сбил с ног Игната Хлуденева?
Можно было свободно вздохнуть и без опаски идти к своему новому жилищу. Теперь оно будет закончено наверняка, потому что милицейские не отступятся от погони за теми, кто оскорбил их «при исполнении долга службы». Но Лешка моложе их, и тот смельчак, который сбил с ног Хлуденева, тоже, должно быть, молодой рабочий из местных жителей. Они легко заманят осатаневших от злости бывших городовых к вокзалу, где скроются в каком-нибудь лесном складе, а скорее всего уведут их к ямам кирпичных заводов, где можно и днем на глазах у ищеек провалиться сквозь землю.
«Почему нам так трудно все достается? Ведь надо же людям иметь крышу над головой! Суслик мордастый, крот-слепыш и те спокойней живут, настоящие скиты у них под землей со всякими ходами-переходами», — думала Фрося, шагая по извилистому закоулку, поглядывая на начинавшее светлеть небо (спасибо, дождь не собрался, хотя и накрапывало после полуночи!), на смутно розовевший под чернотой туч краешек на востоке — предвестие солнечного дня.
«Иван Иванович» — первая книга трилогии о докторе Аржанове — посвящена деятельности хирурга-новатора на Севере в предвоенные годы.
ОБ АВТОРЕРоман «Дерзание» (1958 г.) Антонины Коптяевой завершает трилогию о докторе Аржанове, первые две части которой составили книги «Иван Иванович» (1949 г.) и «Дружба» (1954 г.). Перипетии жизни своего героя Коптяева изображает в исторически конкретной обстановке.Так, в романе «Иван Иванович» хирург Аржанов работает в глубинке, на северо-востоке страны, в крае, который еще в недалеком прошлом был глухим и диким. Помогает людям избавиться ст болезней, воодушевляя их своим трудом. Действие романа «Дружба» вводит читателя в драматическую обстановку Сталинградской битвы, участником которой является и доктор Аржанов, а в «Дерзании» Иван Иванович предстает перед нами в послевоенное время: он уже в Москве и один из первых дерзает проводить операции на сердце.Работа Ивана Ивановича, его одержимость делом, которому он служит, показана в естественных взаимосвязях с действиями, надеждами и устремлениями людей, среди которых он живет.
Роман «Дружба» рассказывает о героической работе советских хирургов в период Сталинградской битвы.
В первый том Собрания сочинений вошли романы: «Фарт» и «Товарищ Анна». Предваряет издание творческо-биографический очерк В. Полторацкого «Антонина Коптяева».Роман «Фарт» (1940 г.) посвящен становлению характера советского человека. Действие происходит в Сибири на золотых приисках в конце 30-х годов.В романе «Товарищ Анна» рассказывается о судьбе женщины-труженицы, человеке, который в деле, полезном обществу, находит силы, чтобы перенести личное горе. Отделить личное чувство, переживание Анны от гражданских, общественных интересов невозможно.
Пятый том Собрания сочинений А. Коптяевой составил роман 1965 года «Дар земли», посвященный нефтяникам Татарии. Это рассказ о том, как в середине 20-х годов нашего века, вопреки сопротивлению многих авторитетных ученых, в Поволжье было разведано и освоено второе в СССР колоссальное месторождение нефти, а затем, в 50–60-х годах, создан новый индустриальный центр нефтяников. Рождение единого многонационального коллектива в общем труде, духовное преобразование некогда угнетенных татар и башкир, нелегкие судьбы героев, личные и производственные — вот то, что составляет ткань этого сложного многопланового и очень современного произведения.
В четвертый том собрания сочинений А. Коптяевой включены роман «Дерзание», заключающий трилогию о докторе Аржанове, и книга очерков «Чистые реки», которую составили путевые заметки писательницы разных лет, ее раздумья о писательском труде, о своей жизни, о современности.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».
Рассказ об островах Курильской гряды, об их флоре и фауне, о проблемах восстановления лесов.