Том 5. Стихотворения, 1941–1945. Статьи - [15]

Фашистских извергов мы привлечем к ответу.

Но как нам их карать? За все их за дела

   Любая кара им мала.

   Их преступленьям – меры нету!

Фашистские «искусствоведы» >*

«Трофейной» бандой Риббентропа

Была ограблена Европа,

Ее музеи и дворцы.

Набравшись опыта, фашистские злодеи

Пустились оголять советские музеи.

Картины, статуи, колонны, изразцы,

Культурных ценностей редчайших образцы –

   Все, что копили наши деды,

   Что завещали нам отцы,

В местах, где временной добился враг победы,

   Фашистские «искусствоведы»

   Разворовали, подлецы.

Среди фарфоровой посуды, тонкой, ломкой,

Средь древней утвари, средь драгоценных ваз

Они плясали дикий пляс,

Орудуя ножом и фомкой.

Чего не увезли с собой,

То превратили в лом и в бой.

   Но близок грозный час расплаты –

За разоренные старинные палаты,

За каждый наш музей, дворец культуры, храм

Придется воем выть, попавши в наши руки,

   Организованным ворам,

   «Профессорам и докторам»

   Фашистской подлой «грабь-науки», –

И первым пред судом свой воровской ответ

   Даст Риббентроп-«искусствовед»!

Легенды сложатся о нем! >*

Он пал. Но честь его – жива.

Герою высшая награда –

Под именем его – слова:

Он был защитник Сталинграда!

В разгаре танковых атак

Пал краснофлотец Паникак.

Им – до последнего- патрона –

Держалась крепко оборона.

Но не под стать морской братве

Врагу показывать затылки.

Уж нет гранат. Остались две

С горючей жидкостью бутылки.

Герой-боец схвдтил одну:

«В передний танк ее метну!»

Исполненный отваги пылкой,

Стоял он с поднятой бутылкой:

«Раз, два… Не промахнусь небось!»

Вдруг пулей в этот миг насквозь

Бутылку с жидкостью пробило!

Героя пламя охватило,

Но, ставши факелом живым,

Не пал он духом боевым,

Не дрогнул волею могучей.

С презреньем к боли острой, жгучей,

На вражий танк боец-герой

С бутылкой бросился второй.

Удар! Огонь! Клуб дыма черный!

Огнем охвачен люк моторный,

В горящем танке дикий вой:

Команда взвыла и водитель.

Пал, совершивши подвиг свой,

Наш краснофлотец боевой.

Но пал, как гордый победитель!

Чтоб пламя сбить на рукаве,

Груди, плечах, на голове,

Горящий факел, воин-мститель,

Не стал кататься по траве,

Искать спасения в болотце:

Он сжег врага своим огнем!

Легенды сложатся о нем,

Бессмертном нашем краснофлотце!

Народная сила >*

Неслись вдоль полянки

Немецкие танки.

Им пушка за горкой была не видна.

Была эта пушка советской чеканки.

Их – тридцать, она –

Одна.

Громила танки она знаменито:

И в хвост и в гриву – ив тыл и в фасад.

Четырнадцать танков было разбито,

Шестнадцать – подрали назад.

Вот это работа была так работа!

А сила – с виду – была не равна:

Немецких танков – сбиться со счета,

Их – тридцать, она –

Одна.

Одна расправилась с танковой бандой,

Потому что была грозной силой сильна:

Семь отважных бойцов было с ней под командой

Лейтенанта Ильи Шуклина.

Восьмерка героев с пушкой за горкой –

А немцев взяла в какой оборот!

Потому что за этой геройской восьмеркой

Стоял могучий советский народ!

Залог победы >*

Жизнь примерами богата:

Фронт и тыл – родных два брата,

У обоих мать одна –

Вся Советская страна.

Наш рассказ начнется с тыла.

Жизнь в нем, ясно, не застыла,

А совсем наоборот:

Взбудоражен весь народ.

Все в горенье, все в движенье,

Все в геройском напряженье,

Тыл в работе день и ночь –

Фронту силится помочь.

Кизел – город есть, слыхали?

Предки кизелцев пахали

И частенько в год худой

Хлеб жевали с лебедой.

Нынче там кипит работа,

Уголь-главная забота,

Лишь про уголь всюду речь:

«Надо, братцы, приналечь!

Мы докажем: наши копи

Не последние в Европе.

Нам страна дала наказ –

Мы ее послушны кличу! –

Угля прежнюю добычу

Перекрыть во много раз!»

Мы нуждаемся в нем крайне.

Почему? Для всех не в тайне.

Вместе с фронтом вся страна

Уголь требует: война!

Для заводов оборонных,

И литейных, и патронных,

Всех, любого образца,

Нужен уголь без конца!

Ну, так в Кизеле вот в этом

Объявились нынче летом

Два – не знаю их с лица –

Машиниста-молодца:

«По понятным всем причинам

Нашим врубовым машинам

Мы дадим такую прыть,

Чтоб рекорд свой перекрыть

Достиженьем нашим новым.

Нас, Кошкарова с Жирновым,

Просим снайперов-стрелков

Всех дивизий и полков

Поддержать своим вниманьем,

Боевым сорезнованьем.

На своих постах бои

Проведем мы беззаветно.

Присылайте нам ответно

Обязательства свои!»

Как прочли бойцы в газете

Это, значит, письмецо,

Стали думать об ответе:

Братский вызов налицо.

«Нет у нас таких законов

Избегать крутых высот! –

Молвил снайпер Номоконов,

Покосясь на вражий дзот. –

Фрицам пулек мы подбросим!

Чтобы снайперский мой счет

Довести мне до двухсот,

Сбить мне надо – двадцать восемь

Цифра все ж! Но сладить с ней

Обязуюсь в десять дней!»

«А вот мне, – сказал Санжеев, –

Сбить четырнадцать злодеев,

Будет – сто. Зарок даю:

В десять дней я их набью!»

«Фрицам» есть все основанья

Русских «снайперского званья»

Ненавидеть зверски-зло.

«Фрицам» крепко не везло:

Новый вид соревнованья

Поубавил их число.

Показался «фриц» и – спекся,

Сразу в землю нос зарыл.

Номоконов так увлекся,

Что заявку перекрыл.

Сверх «двухсотенной» заявки

Дал четырнадцать надбавки!

Сто Санжеев объявил?

Но так метко бил и часто,

Что уже до срока за сто

Далеко перевалил!

Наш народ и смел и ловок.

Спарил – доблестный почин! –

Меткость снайперских винтовок

С мощью врубовых машин.

Перед нами в виде чистом