Том 5. Чудеса в решете - [11]
Отвел в сторону второго секретаря и шепнул ему:
— Послушайте!.. Дайте ему какую-нибудь работу… Что же он так сидит?!
— Что же я ему дам, ваше высокопревосходительство? Будь он столоначальник, а то — министр, ведь!
— Придумайте ему какую-нибудь ведомость, что ли.
— Зачем?
— Ну, покажите ему, мнения спросите. Все-таки ему веселее будет.
— Поздно уж сегодня. Четверть часа до конца присутствия осталось. Пусть уж так досидит.
— Жалко ведь человека.
— Да уж не хотел бы я быть на его месте.
Министр приблизился к своему коллеге и ласково сказал:
— Устали? Ну, вот уже и присутствие кончено. Пора расходиться. Ступайте, отдохните.
Новый министр облегченно вздохнул и стал радостно собираться домой.
— Завтра когда приходить? — спросил он.
— Попозже можно. Это не важно.
— Слушаю-с.
Идя по улице, новый министр встретил товарища.
Поздоровался.
— Послушай, — сказал товарищ. — Как это тебя угораздило под трамвай попасть?
— Как попасть? Я не попадал!
— А руку-то тебе правую где искалечило?
— Разве она искалечена?
— Я думаю! Ты подал мне всего два пальца я и думал, что остальные колесом отхватило.
— Ты все шутишь, — солидно возразил новый министр, — а я еле на ногах стою.
— Почему?
— Ведь я министр — поздравь. Работы — уйма! Ты думаешь, государственные дела — это фунт изюму!..
Благородная кровь
Вы хотите знать, что это было за существо? Лошадь. Самая обыкновенная лошадь.
Ее пол?
Мерин.
Цвет?
Сивого цвета она была.
Одним словом, это была любимая лошадь Вильгельма Гогенцоллерна.
Когда я впервые наткнулся на нее, она уже умирала. Вся кожа на спине и на боках то ходила большими, странными волнами, то сотрясалась мелкой дрожью, а глаз — выпуклый и добрый — был уже покрыт холодным голубоватым туманом смерти… И галицийское поле, изрытое тысячами ног, пыльное, неприветливое, было её предсмертным ложем.
— Умираешь? — тихо спросил я.
Её бока раздулись и снова тяжело опали.
— Умираю, так точно, — ответила она, как ответила бы на ея месте всякая дисциплинированная немецкая лошадь.
— Ранена?
Она с трудом пожала плечами.
— С ума ты сошел, что ли? Как я могу быть ранена, если я носила на себе самого Вильгельма Гогенцоллерна. Да мы за сорок верст к линии огня не приближались… Шутка ли!
— Опоили?
Как ни плохо было ей, она отвернулась, прыснула в копыто и потом, запрокинув голову, стала ржать надо мной — не скажу: как лошадь, потому что сравнение это в данном случае совсем неуместно.
— Опоили?!! Меня-то? Кхе-кхе!.. Ничего более ядовитого, более насмешливого ты не мог бы сказать… Опоили! Да я и умираю-то от жажды! Умираю, потому что уже несколько месяцев принципиально ничего не пила. Умираю, потому что доверчива уж я очень.
— Что ты там бормочешь о принципах! — недовольно проворчал я. — Еще того недоставало, чтобы у какой-то несчастной лошади были свои принципы!
Она чувствовала себя так плохо, что даже не обиделась.
— Слушай… — шепнула она мне на ухо, с трудом приподнимая голову.
— Ну?
— Я что-то хочу у тебя спросить…
— Ладно. Спрашивай.
— Ты не обидишься?
— Ну, да Бог с тобой. Говори.
— Послушай… Правда, что у вас, у людей, есть выражение: «врет, как сивый мерин»?
Избегая её пытливого взгляда, я отвернулся и, найдя на земле какую-то чахлую соломинку, стал обкусывать ее.
— Правда?
— Ну… правда.
— Так смотри же, голубчик: я сивая?
— Пожалуй, что и так.
— Мерин я, черт возьми, или что я такое?
— Не без этого, — неопределенно отвечал я, делая вид, что с аппетитом доедаю соломинку.
— Прекрасно. Значит, мы можем непреложно установить, что я именно и есть сивый мерин?
— Ошибка тут едва ли возможна.
И опрокинувшись на спину и скрестив ноги на груди в порыве возмущения, спросила лошадь с нечеловеческой иронией в голосе:
— Значить, по-вашему, я идеал вранья? Значит, смысл и цель моей жизни только в том, чтобы врать?!
— Тебе не хорошо, — попытался я деликатно замять разговор. — Вредно волноваться.
Она усмехнулась.
— Какая разница? Ведь я, все равно, через несколько минут протяну ноги. Надеюсь, что хоть я сивый мерин, но этому-то ты поверишь?..
Она была слишком умна для лошади. Мне стал представляться совершенно с иной стороны поступок того римского императора, который посадил лошадь в сенат, в качестве председателя.
Что касается моей лошади, то сейчас нельзя было разобрать — смеется она или кашляет.
— Что с тобой?
— «Врет, как сивый мерин»… Уморить вы меня хотите от смеху. Скажи ты мне теперь вот что: когда император дает какое-нибудь слово, — можно ему верить?
— Безусловно! — горячо вскричал я.
— Вот так же думал и я — глупый сивый мерин!.. Увы!.. Это будет стоить мне жизни.
— Да что с тобой?!
— Я умираю от жажды!
— Почему?! Ведь вон же недалеко речка. Она насмешливо оскалила зубы и взглянула на меня с непередаваемым выражением. — Какая?
— Что какая? Речка? А черт ее знает. Ее даже на двухверстной карте нет.
— То-то и оно. А мне, братец ты мой, Нева нужна!
— Еще чего выдумай.
Она с трудом приподнялась на сгибе передней ноги и посмотрела честными глазами в мои глаза.
— Послушай! Если десять месяцев тому назад император Германии выходить вдруг перед фронтом, держа меня под уздцы, и говорит громогласно, так что все слышат и я слышу: «Солдаты! Я вас приведу в Париж! Даю вам слово. Не пройдет и двух недель, как я буду поить свою лошадь водою Сены!» — должна я этому верить или нет?
Как отметить новогодние праздники так, чтобы потом весь год вспоминать о них с улыбкой? В этой книге вы точно найдёте пару-тройку превосходных идей! Например, как с помощью бутылки газировки победить в необычном состязании, или как сделать своими руками такой подарок маме, которому ужаснётся обрадуется вся семья, включая кота, или как занять первое место на конкурсе карнавальных костюмов. Эти и другие весёлые новогодние истории рассказали классики и современники — писатели Аркадий Аверченко, Михаил Зощенко, Н.
Аркадий Аверченко – «король смеха», как называли его современники, – обладал удивительной способностью воссоздавать абсурдность жизни российского обывателя, с легкостью изобретая остроумные сюжеты и создавая массу смешных положений, диалогов и импровизаций. Юмор Аверченко способен вызвать улыбку на устах даже самого серьезного читателя.В книгу вошли рассказы, относящиеся к разным периодам творчества писателя, цикл «О маленьких – для больших», повесть «Экспедиция в Западную Европу сатириконцев…», а также его последнее произведение – роман «Шутка мецената».
Жанр святочных рассказов был популярен в разных странах и во все времена. В России, например, даже в советские годы, во время гонений на Церковь, этот жанр продолжал жить. Трансформировавшись в «новогоднюю сказку», перейдя из книги в кино, он сохранял свою притягательность для взрослых и детей. В сборнике вы найдёте самые разные святочные рассказы — старинные и современные, созданные как российскими, так и зарубежными авторами… Но все их объединяет вера в то, что Христос рождающийся приносит в мир Свет, радость, чудо…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
В третий том сочинений А. Аверченко вошли сборники «Рассказы для выздоравливающих» (1912), «Чёрным по белому» (1913), «О хороших, в сущности, людях» (1914), а также рассказы из «Дешевой юмористической библиотеки „Сатирикона“» и «Нового Сатирикона» (1910–1914). Значительная часть рассказов, входящих в том, печатается в нашей стране впервые после 1917 года.http://ruslit.traumlibrary.net.
В шестой том сочинений А.Аверченко включены произведения, изданные в 1923–1925 гг. в сборниках: «Смешное в страшном» (1923), «Записки Простодушного. „Я в Европе“» (1923), «Отдых на крапиве» (1924), «Рассказы циника» (1925) и единственный роман писателя «Шутка Мецената», написанный в 1923 г. и опубликованный посмертно в 1925 г.http://ruslit.traumlibrary.net.
В четвертый том сочинений А. Аверченко вошли сборники произведений, впервые опубликованные в 1914–1917 гг.: «Сорные травы» (1914), «Записки театральной крысы», «Волчьи ямы», «Шалуны и ротозеи» (1915), «Позолоченные пилюли» (1916), «О маленьких — для больших» (1916), «Синее с золотом» (1917).Яркая сатирическая книга «Сорные травы», выпущенная автором под псевдонимом Фома Опискин в 1914 г., с тех пор не переиздавалась. Рассказы и фельетоны, вошедшие в этот том, не утратили своей актуальности и представляют интерес для современного читателя.http://ruslit.traumlibrary.net.
Собрание сочинений русского писателя-юмориста Аркадия Тимофеевича Аверченко (1881–1925) открывается томом, в который вошли сборник его произведений «Веселые устрицы» (1910) и две первые книги его трехтомника «Рассказы (юмористические)» (1910–1911).Яркий талант писателя, его литературное мастерство в полной мере воплотилось в остроумных рассказах, вошедших в этот том.http://ruslit.traumlibrary.net.