Том 4. В дни поражений и побед. Дневники - [36]

– Теперь покатятся…

«Неужели правда! – думал, уходя, Сергей. – Что бы это значило? Почему наши отступают?»

Однако уже после обеда стало очевидно, что Ростов занят.

Контрреволюция воспрянула духом. По кафешантанам, кабачкам и подвалам тыл сегодня шумно праздновал победу.

Все разменявшие состояния на иностранную валюту ожили, расцвели и замечтали снова.

Со станции Новороссийск загудел и сорвался вперед закованный в железо отдыхавший бронепоезд «На Москву». И его трехцветный флаг впереди паровоза, развеваемый ветром, гордо колыхался.

…А вечером в тот же день, в двух верстах от города, по Сочинскому шоссе зеленые захватили отправляющийся транспорт. Частью перестреляли, частью обезоружили его многочисленную стражу.

Глава 11

Между тем Сергей собирал где мог сведения, решив при первом случае убежать к партизанам. Он ежедневно слышал о том, что их в городе полно, что их переодетые шпионы снуют повсюду по улицам и базарам, всматриваясь и вслушиваясь во все.

– Но где же они прячутся? – как-то спросил он своего собеседника.

– Далеко! – усмехнулся тот. – Видите те сопки? – И он указал на горы, возвышавшиеся недалеко за рабочим поселком. – Так я ручаюсь, что если бы вы – один, конечно, – попробовали подняться туда, то попались бы живо.

– Но почему же не принимают никаких мер? Ну, отряд бы хотя послали.

– Посылали! – И тот безнадежно махнул рукой. – Да что толку! Кругом у них шпионы. Эти, – он указал на окраины, – сами полубандиты. Покрывают, предупреждают. А по горам гоняться удовольствия мало.

Сергей возвращался домой и шел задумавшись. Вдруг он заметил, что очутился посреди большой толпы, запрудившей улицу. Взглянул – впереди солдаты стоят и никого не пропускают. Почти у каждых ворот то же.

Квартал был оцеплен командой от коменданта города. Проверяли документы.

– Всем, всем, господа, предъявлять! Никто не освобождается. Военнослужащие тоже, – услышал он чей-то громкий голос.

– Константин Николаевич! – И кто-то тронул Сергея за рукав.

Обернувшись, он увидел госпожу Красовскую.

– Как хорошо, что я вас встретила. Пойдемте вместе, а то я паспорт из дома не захватила.

«Чтоб тебе провалиться!» – мелькнуло у Сергея.

– Вы постойте тут, пожалуйста, – торопливо освобождая руку, ответил он. – Тут очередь большая, а я сейчас все устрою.

Оставив ее удивленною такой поспешностью, он скрылся. Самое лучшее в таких случаях действовать как можно спокойней и решительней. Это уже несколько раз испытывал Сергей. Заметив, что возле одного переулка толпа слишком наседает на постового солдата, он подошел, ругаясь:

– Ты что, безмозглая башка, бабой стоишь? Тебя зачем сюда поставили? Смотри, тебе скоро на шею сядут. Не подпускать к себе никого на десять шагов!..

И пока растерявшийся солдат отгонял толпу, он спокойно прошел мимо и, очутившись по ту сторону, смешался с любопытными, завернул за угол и пошел прочь.

«Ну, – думал он, очутившись далеко, – теперь ворочаться домой нельзя. Куда же теперь идти?»

И он остановился раздумывая. Поднял голову, и перед его глазами встали сопки.

«Туда!» – решил он.

У самой подошвы гор кривыми, узенькими уличками раскинулся захудалый поселок. Маленькие домики низко вросли в землю. Плохо сколоченные заборы, через которые можно было заглядывать с дороги, шатались как пьяные. А деревянные крыши многих лачужек, точно отягощенные непосильной ношей, осели серединой книзу.

Народа не было видно вовсе, все как повымерли или попрятались. Но, проходя мимо, Сергей чувствовал на себе из-за ворот и из окошек недоброжелательные взгляды. Когда Сергей миновал крайний домик, то остановился возле старого сарая. Сорвал с плеч погоны и отбросил их в сторону. Гора казалась раньше очень близкой, но прошло еще немало времени, прежде чем он добрался до ее основания и начал медленно подниматься узенькой, изгибающейся тропочкой. Земля была сыроватая и скользкая; шел он долго, поднимаясь все выше и выше. Уже смеркалось, день подходил к концу, расплывались резкие контуры, сливался в одно кустарник, и леса затемнели впереди черными массами. Сергей шел и шел. Несколько раз останавливался перевести дух, но ненадолго. Только когда добрался наконец до вершины первой горы и увидел впереди поднимающиеся новые громады, он сел, тяжело дыша, на одну из широких каменных глыб. Прислонился, охватив руками покрытый мхом, торчащий из земли обломок, и взглянул, усталый, перед собой.

Зашло солнце. Бледными огоньками зажигался город и мерцал тусклыми звездочками по земле – далеко внизу. Широкий простор убегающего моря поблескивал темными полосками чуть заметно. Было тихо. Лишь едва слышный шум, смутный и беззвучный, доносился с порывами ветра из оставленного города и замирал растаяв.

С непривычки немного кружилась голова.

Странное ощущение, не испытываемое никогда раньше, охватило Сергея.

Засмеялся громко-громко. Отголоски покатились по сторонам, удесятерив силу его голоса. И, раскатившись, пропали за темными уступами.

– Ого-го-го!.. – широко и сильно крикнул Сергей, вставая.

Каждый камень, каждая лощинка, каждая темная глубина между изгибами гор ответили ему приветливо и раскатисто: «Го-о-о-о!..»