Том 4. Туманные острова - [23]

После дороги по незнакомым местам вожак увидел стаю чужих, таких же рослых собак. Он и тут нашел себе место. Это стоило страшной раны около шеи. Но соперник остался лежать на снегу. А потом стаю подсадили по лесенке к двери странного дома с отвратительным запахом. Рев. Первый раз вожак узнал тошноту.

Потом прошло. Вся стая робко сидела возле окошек.

— Ах, какие умницы, сидят, как всю жизнь летали, — сказал молодой штурман и кинул крайней собаке юколу.

Откуда штурману было знать, что нельзя одной собаке бросать юколу. Полетела шерсть в самолете. Стая свалялась в один ком возле двери летчиков. Если бы не вожак, разметавший зубами озверевшую стаю, штурман не увидел бы больше своей невесты.

— Ах, какой молодец, старик. Молодец, — говорил штурман, поглаживая бледной рукой искусанного пса. С тех пор и появилось новое имя-Старик…

В Калининград привезли из Архангельска бородатого каюра. Он был самым знаменитым каюром на Севере. В «Огоньке» на обложке была его фотография. Семьдесят лет. Зубы целы все до единого. Шустрый. И голос такой, что шерсть поднимается на загривке:

— Улю-лю-л ю-лю-ю-ю!..

Каюр сразу оценил Старика:

— Да, это собака…

Плыли на пароходе. Жара. Качка. Тысячи незнакомых запахов. А потом снег. Чужой снег. Ни одного следа — ни оленя, ни соболя… Антарктида.

Каждый день на стации рабочий.

* * *

Еду Старику приносят всегда вовремя. Облизав чашку, он глядит в открытую дверь. Снизу ему видно пингвинью шкурку, которую банщик вывесил для просушки, видно край айсберга и синеватую гусеницу вездехода. Еда клонит ко сну. Старик кладет голову на передние лапы и закрывает глаза.

Вездеход оказался удобней собак. Это сразу поняли. Пятьдесят лаек оказались безработными в Антарктиде. Иногда только каюр выносил легкие нарты, и собаки везли гидрологов мерять лед. Однажды упряжка сорвалась с ледяного обрыва. Люди соскочили, собак и сани удержать было нельзя. Высота обрыва почти сорок метров — стая убавилась вполовину. Но работы и тридцати собакам не находилось. От безделья, понятное дело, начались шалости. Умный Старик сразу понял: пингвинов трогать не надо. А которые не поняли, тех давно уже нет. Остались только собаки, у которых была особая дружба с людьми.

Прекрасные были псы! Старик всех помнит.

Взять хоть Пирата. Умница! В драке глаз потерял. Ну, за собачью честь можно и глаз потерять. Очень любили Пирата. Жил он постоянно в шестнадцатом доме, у механиков-авиаторов.

Утром вездеход отправляется к самолетам — Пират сидит на первой скамейке. Самолет опустился — первым в двери залетает Пират. С полосы один не уйдет — только вместе со всеми. Бывают дни: люди идут, от усталости валятся. И пес еле стоит.

В какой-то день комендант задержал Пирата в поселке. Прислали человека с аэродрома: «Давай Пирата — работа не клеится…»

Все понимал пес. Доктор Барашков однажды заметил клочья собачьей шерсти: «Это что? Чтоб следа собачьего не было в комнате!» А каково выпроваживать пса под лестницу, если мороз под сорок и ветер такой, что каждую шерстинку пересчитает. Жалели Пирата. Однако, упаси бог, доктор Барашков узнает — приговор такой же, как за пингвинов. Понял ситуацию пес. Заходил только ночью. Ляжет около двери, погреется, а гимн заиграют, поднимается и тихо уходит.

Доктора Барашкова знали все до единой собаки. Выходит доктор из санчасти или поднимается по лестнице из столовой — псы врассыпную. Доктор был молодой, любопытный. Постигал науку. Интересно знать ему было, как собаки прижились в Антарктиде. Ловил и делал уколы. А кому, скажите, приятно укол получить?..

Когда авиаторы погрузились отправляться домой, Пират единственным глазом глядел на палубу корабля и первый раз за всю жизнь печально завыл. Люди из новой экспедиции ласково к нему относились. Но пес заскучал, стал рассеянным и однажды в пургу не успел выскочить из-под гусениц вездехода.

* * *

Много было хороших псов. Старик всех пережил, потому что был самым сильным и самым умным. Теперь вот лежи, наблюдай, как ветер качает вонючую пингвинью шкуру, как носится Волосан по сугробам. Пытается поморника врасплох захватить. Пустое дело. Старик это понял в первый же год. С Волосяном, если бы сбросить годочков пять, Старик решил бы померяться силами. Теперь что ж — не обижает, и то хорошо. Умный пес Волосан. К человеку очень привязан, очень любит людей. Прежний хозяин — радист Андрей Арбузов — решил Волосана домой, в Ленинград, увезти. Поднялся на «Обь». В одной руке чемодан, в другой поводок. Попался на глаза капитану. Капитан сказал: нет! Оставил Андрей Волосана на верхней палубе, а сам потихоньку на «Эстонию» перебрался. Встревожился пес.

Увидел Андрея и, ни минуты не медля, со страшной высоты прыгнул на палубу стоявшей рядом «Эстонии», Андрей закрыл лицо рукою.

— Сашка, на тебя оставляю…

Сделали операцию. Сашка Дряхлов выходил пса. Теперь и Сашка домой собирается. Опять Волосану предстоит расставание…

* * *

Радисты в Мирном решили добыть Волосану подругу. Долго ломали голову над телеграммой к австралийцам на станцию Моусон: как переводится слово «подруга»? наконец нашли подходящее слово: «леди-дог».