Том 4. Стихотворения, 1930–1940 - [60]

И приметил Данилушку он у пруда.

«Это чей же такой рыболов разудаленький?

Все тут с удочкой вижу, который денек.

В будни, вишь, баловство. А меж тем паренек

Не такой-то уж маленький.

От работы его кто-то прячет, видать!»

И приказчик-собака, клыки уже щерит.

Ему нюхалки: так, мол, и так. Он не верит:

«Сам дознаюсь. Сейчас мне парнишку подать!»

Привели. Его грозно приказчик встречает:

«Чей?»

       Данилка ему отвечает:

«У такого-то мастера, дескать, верчусь,

Малахитному делу учусь».

«То-то, вижу, ты учишься: рыбочку удишь!»

Хвать Данилушку за ухо: «Врать ты мне будешь?

Я тебя от вранья отучу!»

И Данилку повел к Фомичу.

Тот увидел – неладное дело,

Но Данилку, однакоже, смело

Выгораживать стал:

«Стар уж я. От работы устал.

Нездоров, скорой смерти себе уж я чаю.

Есть опричь окуньков ничего не могу

И по ним, окунькам, я скучаю.

Вот парнишечку я, чтоб себе сноровить,

И послал окуньков наловить».

А приказчик ярится, не верит ни слову, –

Приглядеться успел к рыболову.

Парень – кровь с молоком,

И в наряде каком –

Хороши сапоги на ногах у парнишки,

Рубашонка добра, не похуже – штанишки.

Чтобы значило это? Фомич

Для ребят был для всех божий бич,

А теперь у него вдруг парнишка в заботе.

«Ладно, старый. Проверим его на работе».

Вот былой пастушок

Свой надел фартушок,

Вовсе новый – из кожи – запончик,

И подходит к станку. Страху – капельки нет.

Что ни спросит приказчик, чеканный ответ:

Как у камня отрезать уродливый кончик,

Камень как околтать, распилить,

Фаску снять и когда чем склеить,

Как на камне – для этого дела готовом –

Политуру и быстро и чисто навесть,

Как на медь присадить, как – на дерево, – словом,

Все, что есть.

Так приказчику сделалось вроде обидно.

Все пытал он, пытал,

Под конец сам устал.

«Ладно!» – молвил Данилке. Потом злоехидно

Говорит Фомичу:

«Этот гож тебе, видно?»

«Не пожалуюсь. Доброго парня учу».

«То-то вот: не пожалуюсь. Этой погудочкой

Приучаешь его к баловству.

Обучаться он должен чему? Мастерству.

Он же, вишь, у пруда развлекается с удочкой.

Я за это, чтоб знал, как держать пареньков,

Отпущу тебе свежих таких окуньков,

Не забудешь до грома, ведерко сколь весило.

И парнишке, поди-ко-ся, станет не весело!»

Погрозился приказчик вот так и ушел.

А Фомич все дивуется,

На Данилку любуется:

«Ты когда же все понял? Где знанье нашел?

Я ведь вовсе тебя не учил еще ровно».

А Данилка любовно

Старику отвечал:

«Да ведь сам же ты мне обо всем-то рассказывал,

Мастерство мне на деле показывал.

Ты работал, а я примечал.

Понял?»

        Мастеру было понятно,

И понятно и шибко приятно.

Прослезился старик:

«Я-то думал, сынок, был ты занят игрою,

Ты же эвон как в дело, играючи, вник!

Все мое мастерство пред тобою

Открою.

Пусть узнают, какой у меня ученик!»

С той поры у Данилки не стало вольготной

Прежней жизни его беззаботной.

Плут-приказчик, сжимая по-всякому срок,

Стал Данилке работу давать на урок, –

Поначалу, что проще, все женское – пряжки,

Да шкатулки, да разные бляшки,

А потом – с ним стесняться какого рожна? –

Стал давать и такое, где точка нужна, –

Ну, подсвечники, всякие там украшения:

Украшать господам надо их помещения,

Тем отличны они от мужицкой избы.

Жмет приказчик да жмет. После точки

Дело вскоре дошло до резьбы.

Вырезать стал Данилка листочки,

Всяких видов цветочки,

Да узорчики, да лепесточки;

Подвернется еще вкруг узора – тесьма,

Малахитчику много возни, проволочки,

Дело мешкотно это весьма,

А порой – настоящая мука,

С виду вещь – пустяковая вроде бы штука,

На нее же ухлопана, смотришь, зима.

Так Данилка и вырос за этой работой.

Как работу любил, то работал с охотой,

На отделку вещей не жалея труда:

У станка назеркалил штанами скамейку.

А из цельного камня когда

Зарукавье искусно он выточил, змейку, –

«Э, прибыточком пахнет тут мне не в копейку!» –

Так приказчик решил, карандаш обсосал

И хозяину-барину так отписал:

«Честь имею поставить в известность:

Малахитное дело у нас на всю местность!

Новый мастер мной выхожен. Думать хочу,

В мастерстве не уступит потом Фомичу.

Видно сразу: природная жилка.

Прозывается он – Недокормыш Данилка.

Шибко молод еще, потому не в укор,

Что в работе не скор.

Торопливее будет. Сумеем заставить.

Будет все выпускать он в указанный срок.

Как мне с ним поступить: на уроках оставить,

Отпустить ли его на оброк?»

Скор Данилка в работе на диво,

Но научен был так Фомичом:

«Не работай, Данилушка, слишком ретиво,

Не оказывай силы своей нипочем».

Даст приказчик Данилке урок пятидневный,

А Фомич начинает на голос плачевный

Петь приказчику, пряча ухмылку в усы:

«Вещь такую, такой-то красы,

Самому мне сработать в пять дней невозможно.

Парень учится ведь. Надо с ним осторожно.

Только камень он зря изведет,

Коль работу ускорит,

Тут полмесяца, прямо скажу я, уйдет».

Ну, приказчик поспорит-поспорит:

«Врешь ты! Зубы изгрыз на вранье до пеньков.

Мало били вас. Гнуть из вас надобно дуги».

Ан, глядишь, и прибавит деньков,

Так Данилка работал без лишней натуги.

От приказчика втайне – чтоб время спасать –

Поучился Данилка читать да писать

Малость самую, знал-таки грамоту все же.

В этом деле Фомич сноровлял ему тоже:

«Почитай, попиши!» Той порою не раз

За Данилку пытался доделать заказ.

Но Данилушка был против этой работы:

«Что ты, родненький! Что ты!