Том 4. Пробуждение. Эвелина и ее друзья - [242]

Во фрагменте «Знакомство Маргариты» (начало 1930-х гг.), примечательном как начало очень газдановского романа или рассказа, на нескольких страницах заявлено многое. Герой – некто Смит – типично экзистенциалистский персонаж: человек почти анонимный (имя его равноценно русскому «Иванов», т. е. фактически кто угодно, да к тому же подлинность его подвергается сомнению), одинокий, беспочвенный, аутсайдер, скрытый маргинал, оказывающийся в предельно-испытательных ситуациях уже в силу своей внезаконной деятельности. Образы Смита и Маргариты, авантюрной сексуальной красавицы, перекликаются с образами – Горна и Магды из романа В. Набокова «Камера обскура» (1933), написанного в те же годы.

Публикуемый фрагмент открывает читателю, знающему творчество Газданова и его этико-эстетические матрицы, возможность продолжения этой истории, домысливания ее. Вполне вероятно, учитывая способность персонажей Газданова к преображению, «пробуждению», «перевороту», Смит с его душевной тонкостью, вкусом, а под его воздействием и Маргарита могли бы пережить духовное преображение, подобно другим персонажам позднего, «послевоенного» Газданова (см. романы «Пилигримы», 1953; «Пробуждение», 1965–1966; «Эвелина и ее друзья», 1969–1971). Но в 1930-е гг. такое начало осталось без продолжения: вероятно, писатель еще не знал, что делать с «падшими героями».

Особый интерес представляют несколько обнаруженных в Архиве Газданова рассказов и фрагментов первой половины 1940-х гг. В этот период писатель, находившийся в оккупированной Франции и участвовавший в Движении Сопротивления, остается верен себе: он остраненно изображает это страшное время в рассказе «Последний день» и вместе с тем в эти тяжелые дни обращается к своей постоянной теме – природе любви и счастья в рассказе <Ольга>. К нему примыкает рассказ «Бистро» (цату его создания определить пока не удалось) – о молчаливом персонаже с говорящей фамилией (Россиньоль по-французски – «соловей»), поначалу кажущейся странной для такого «чрезвычайно несловоохотливого» персонажа. Однако любовь преображает его, делает адекватным его сути, «замыслу». Смерть в обоих рассказах – следствие обрыва любви, исчезновения счастья. История Ольги, странной, ускользающей женщины, охваченной «тягой к разрывам», перекликается и с рассказом «Ошибка» (1938): обеих героинь, обаятельных и эгоистичных, одно и то же необратимое событие – смерть – заставляет осознать потерю любви в лице единственно любимого человека. Возможно, именно в годы войны, т. е. господства смерти, писатель особо остро ощутил природу воздуха жизни как любви.

В рассказе «Последний день» (1943), несколько затянутом эксперименте в духе Кафки, творчество которого обрело международную известность именно в годы Второй мировой войны, Газданов «примеряет», обыгрывает на свой лад его дух и стилистику, экспрессионистские приемы изображения войны (образ обгоревшего коня и т. д.). Мрачный абстрагированный город в рассказе – своеобразная кафкианская проекция и вариация темы «чужого города далекой и чужой страны» (заключительные слова романа «Ночные дороги»). Вместе с тем повествователь размышлениями о собственной эмоциональной недостаточности, об отсутствии страха, а также манерой точно, детально, без прикрас фиксировать свои состояния и поступки напоминает Мерсо, героя знаменитой повести Камю «Посторонний», вышедшей в свет в оккупированном Париже летом 1942 г. Вполне вероятно, что Газданов, остававшийся в Париже, прочел се, как и философское эссе Камю «Миф о Сизифе», опубликованное в декабре 1942 г.

В рассказе четко намечен мотив противостояния в этом мире одних сил другим, то есть конкретный исторический конфликт осмысливается здесь в философско-экзистенциалистском ключе.

Рассказчик – одновременно и участвует в событиях и наблюдает их со стороны: толстовским остраненным взглядом – с высоты птичьего полета. В конце рассказа герой констатирует: когда все было кончено, «мои чувства обрели ненужную и трагическую свободу», т. е. возникает мотив тщеты человеческого существования, хотя, как показывает логика рассказа и жизни персонажа, участие в жизни, выполнение своего долга – изначальная экзистенциальная обязанность человека.

В основе рассказа – признание тайны, непознаваемости жизни, роли случая в ней и в то же время ощущение скрытых в ней закономерностей; в сущности, мы наблюдаем в рассказе поединок рассказчика с неким противником, соперником, некую шахматную партию жизни, столкновение воль и психологий двух сильных людей, противников по воле случая, и в конечном счете необъяснимую (вмешательство посторонних или потусторонних сил) победу рассказчика, уже готового к смерти и столь характерно для газдановского героя, в традиции русской классики, размышляющего об условном законе причинности и случайности, предопределяющих судьбу и смерть человека.

Роман «Переворот» написан Газдановым под впечатлением событий «молодежной революции» на Западе в конце 60-х гг. XX в. Хотя действие происходит в некой необозначенной (тем самым как бы в любой западноевропейской) стране, но именно близкую Газданову Францию можно рассматривать как «архетипную страну» случившегося. Именно в 1960-е гг. она, сделав колоссальный рывок в экономическом развитии, стала «обществом потребления», в котором крайне обострился конфликт «отцов и детей». На нормы и идеалы этого общества – конформизм, ханжеский морализм, материальный успех и комфорт – молодежь реагировала эпатажным неприятием, бунтом разных видов – от ухода из дома, мини-юбок, увлечения наркотиками, вандализма до политических выступлений.