Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы - [5]

— Что сделали? Взяли кровь, и только, но я держусь. Хоть бы скорей убили или съели нас. Освободиться бы от тела и уйти из проклятого мира… Останется душа и тонкое, энергетическое, невидимое физически тело, и вот тогда мы узнаем, куда попадем… Тогда мы узнаем, куда попадем… Тогда будет надежда, и не только…

— Ты думаешь, они хотят нас убить, как-то использовать физическое тело?

— Нет… Они бы давно все это сделали… Я — интуит, и кажется мне, что они не откармливают нас для своих лабораторий, если они у них есть. Мне видится, что мы нужны для какой-то иной, тайной цели. Даже Вагилид не может понять, для какой… Он — единственный здесь друг нам. Особенно не верю никаким объяснениям. Вагилиду верю, но наполовину.

— А во что верить? — тихо-тихо спросил Валентин, точно их разговор подслушивали тысячи демонов.

— В Бога, конечно, и в реальность фантастического мира. Если вдруг я увижу здесь, в теле, живой сгоревшую при пожаре мою мать — я не удивлюсь. И не надо никаких объяснений.

— Сережа, спой мне что-нибудь, — попросил вдруг Валентин. — Ты так пел, возвращаясь.

— Валя, ты не ребенок… Но и я чуть не сошел с ума, когда попал сюда. Но мне никто не пел. Но надеюсь, мы рано или поздно услышим райское пение.

— А я хочу русское, а не райское.

— Да если петь здесь наши песни, сердце и все существование перевернется вверх дном. Хотя я пробовал.

— И какой результат?

— Я один раз перед местными ни с того ни с сего запел. Убежали, как молнии. Не место здесь песням.

Поговорив еще немного, Сергей и Валентин, как-то успокоившись, все-таки заснули.

Проснулись поздно, когда в дверь постучались. На пороге стояла Полина Васильевна.

— Как почивали, дорогие? Мы уже помолились, позавтракали.

Сергей повел Уварова на задворки, где было что-то похожее на умывальник. Валентина поразила белая курица, выскочившая с кудахтаньем из-за бревна.

«Абсолютно как наша курица. Не отличишь. Значит, они совсем не изменились», — подумал он, сопровождая курицу пристальным взглядом. Сергей все понял и усмехнулся.

— Такая же, но не совсем. Абсолютно не изменились крылья. Им и конец света нипочем.

Довольно плотно позавтракали.

— Это мы называем сыром, — объяснила Полина Васильевна про невзрачную серую массу.

— Голод не тетка, матушка, — ответил Сергей. — Съешь даже пищу конца мира, была б хоть немного съедобна…

Не успели выйти из-за стола, как раздались отдаленные свирепые звуки.

— Это повелитель к нам едет, — немного умильно сказала Дашенька, дочка.

— Какой еще повелитель, Сергей? — встрепенулся Уваров и увидел, что старики побелели.

— Ничего страшного, — успокоил Уварова Сергей. — Едет главный начальник этой страны. Вагилид объяснил нам, что его надо называть Правитель, но это сам черт не разберет.

— Неприятно все-таки, — сморщился Потапов. — Он приезжает к нам иногда осматривать нас. Никакого зла он нам не сделал пока…

Валентин так и ахнул. «Начинается», — подумал он.

На дворе уже стояло огромное чудовище, внешне мало похожее на автомобиль. Стражники роботообразно вывели всех пятерых пришельцев во двор и поставили в один ряд. В середине — Иван Алексеевич Потапов, а с правого боку от него — Потапова и Валентин. Сергея же поставили с левого боку, а потом Дашу. Сзади — крупно вооруженные стражники. Оружие непонятно-неприятного вида, и к тому же устрашающее.

Повелителя (так уже называли его Потаповы) вынесли из автомобиля в кресле. Кресло было простенькое, что подчеркивало величие Правителя. Кресло почетно поставили перед нашими новоселами на вполне гармоничном для общения расстоянии. Четыре стражника, двое сбоку и двое позади, застыли как изваяния у кресла.

Валентин внешне тупо повиновался во всем, подобно остальным, но повиновение в основном выражалось в молчании. Молчали новоселы, молчали стражники, молчал и Повелитель, худой старик с лицом, похожим на отрешенное чучело. Повелитель тем не менее пристально вглядывался в своих арестованных пришельцев. Взгляд его не отрывался от их лиц, и внезапно Повелитель заплакал. Он плакал беззвучно, минут пять-шесть. Стражники не шелохнулись. Потом дал знак, кресло почтительно внесли в автомобиль, и тут же машина стремительно двинулась и скрылась. Пришельцы так и застыли на месте до тех пор, пока странный звук от автомобиля, похожий на крик птицы, не затих окончательно.

— Что это такое?! — вскрикнул наконец Валентин.

— Всегда так, — ответил Иван Алексеевич. — Он приезжает, смотрит на нас и плачет. Потом уезжает, ни одного слова, ничего больше.

— Никакого знака вообще, — пробормотал Сергей.

— Ну и Господь с ним, — прошептала, замешкавшись, Полина Васильевна. — Уехал, и слава Богу. Одному Творцу только известно, кто он такой. А мы люди простые. Не убили, и ладно.

* * *

…Чтобы скрасить существование, собрались все вместе в маленькой комнатушке, Бог знает на что рассчитанной.

Дашенька села у окошечка, как бывало в России, и окончательно задумалась. Она смирилась, слушаясь родителей, но ее еще детское сердце не признавало ада. Смотрела она вдаль, но и там не было ни России, ни царя-батюшки.

— Расскажите, не боясь правды-матки, Валентин, что случилось с Россией? Сергей говорит, что была революция и царя свергли. Неужто? — спросил тихо Потапов.