Том 4. Император Португальский. Возница. Предание о старом поместье. Перстень рыбака - [30]

— Но ты же понимаешь, что они сказали это только для того, чтобы запутать меня, — добавила она.

Ян не сказал ровным счетом ничего. Но он не удержался и слегка улыбнулся.

— О чем это ты думаешь? — спросила Катрина. — У тебя в последнее время такое странное выражение лица. Ты-то ведь всяко не знаешь, что они имели в виду?

— Да, конечно же, я этого не знаю, — сказал Ян, — но нам надо, любезная моя Катрина, настолько-то уж полагаться на нашу девочку, чтобы верить, что все идет, как должно.

— Я так испугалась…

— Еще не время говорить ни им, ни мне, — перебил ее Ян. — Это Клара Гулля сама попросила их ничего не говорить нам, и мы должны сохранять спокойствие, слышишь, Катрина, должны.

ЗВЕЗДЫ

В один прекрасный день, когда после отъезда маленькой девочки из Скрулюкки прошло уже около восьми месяцев, на ток Фаллы, где Ян был занят молотьбой, пришла Безумная Ингборг.

Безумная Ингборг была племянницей Яна, но он редко ее видел, потому что она боялась Катрины. Наверное, чтобы избежать встречи с его женой, она и разыскала его в Фалле посреди рабочего дня.

Ян не очень-то обрадовался, когда увидел ее. Она не была по-настоящему безумной, конечно же нет, но она была совершенно неуправляемой и ужасно много болтала. Он по-прежнему продолжал колотить цепом, не обращая на нее внимания.

— Прекрати молотить, Ян, — сказала она, — а то я не смогу рассказать, что мне сегодня приснилось!

— Лучше бы ты пришла в другой раз, Ингборг, — сказал Ян. — Как только Ларс Гуннарссон услышит, что я отдыхаю от молотьбы, он придет сюда посмотреть, что тут происходит.

— Я быстренько-быстренько управлюсь, — сказала Безумная Ингборг. — Ты же помнишь, что я была дома самой проворной из всех братьев и сестер. Впрочем, все остальные вообще ни на что не годились, так что тут и хвастать-то нечем.

— Ты собиралась рассказать о своем сне, — напомнил Ян.

— Сейчас, сейчас! Ты не бойся. Я понимаю. Строгий хозяин теперь в Фалле, строгий хозяин. Но ты не бойся меня, слышь! Ты не получишь из-за меня нагоняй. Нет нужды бояться, когда имеешь дело с таким умным человеком, как я.

Яну очень хотелось послушать, что ей могло про него присниться, потому что как ни уверен он был в своих великих надеждах, все же повсюду искал им подтверждения. Но мысли Безумной Ингборг уже работали в своем направлении, и ее нелегко было остановить.

Она подошла к Яну вплотную и при каждой новой фразе все ниже наклонялась вперед. Голова ее тряслась, глаза были зажмурены, а говорила она так, что слова, словно брызги, вылетали у нее изо рта.

— Ты не должен бояться, — сказала она. — Неужели я стала бы разговаривать с человеком, который занят молотьбой в Фалле, если бы не знала, что хозяин ушел в лес, а хозяйка торгует маслом в деревне? «Всегда держи их перед глазами», — написано в катехизисе. Это-то уж я знаю. Я никогда не прихожу, когда меня могут увидеть.

— Отойди в сторону, Ингборг! — сказал Ян. — А то я могу случайно задеть тебя цепом!

— Подумать только, как вы, мальчишки, лупили меня в прежние-то времена! — сказала она. — Лупят меня и теперь. Но когда нас должны были проверять по Закону Божьему, уж тут-то сильна была я. «Никто не может провести Ингборг, — говорит пробст, — она знает свой урок». И я в доброй дружбе с маленькими мамзелями из Лёвдала. Рассказываю им катехизис, и вопросы, и ответы, от начала до конца. Представляешь, какая у меня память! Я еще и Библию знаю, и всю книгу псалмов, и все проповеди пробста. Рассказать тебе что-нибудь или тебе больше хочется, чтобы я спела?

Ян уже больше ничего не отвечал. Он снова принялся молотить.

Но и после этого она не ушла. Она уселась на сноп соломы и сперва пропела псалом из целых двадцати стихов, а затем рассказала несколько глав из Библии. Наконец она ушла, даже не попрощавшись, и довольно долго ее не было. Но внезапно она снова появилась в воротах гумна.

— Молчи, молчи! — сказала она. — Теперь мы больше не будем говорить ни о чем, кроме того, о чем следует. Только молчи!

Она подняла указательный палец вверх и застыла с широко открытыми глазами.

— Никаких других мыслей, никаких других мыслей! — сказала она. — Только о деле. Только перестань молотить!

Она подождала, пока Ян подчинился.

— Ты приходил ко мне сегодня ночью во сне, вот так-то. Ты пришел ко мне, и я сказала так: «Ты что, гуляешь, Ян из Аскедаларна?» — «Нет, — сказал ты, — теперь меня зовут Ян из Ленгтедаларна — Долины Тоски». — «Вот как, добро пожаловать! — сказала я. — Я прожила здесь всю свою жизнь».

И она исчезла из ворот. Ян был поражен ее словами. Он не сразу взялся за работу, а стоял и размышлял.

Через несколько мгновений она снова появилась.

— Теперь я вспомнила, зачем пришла сюда, — сказала она. — Мне надо было показать тебе мои звезды.

На руке у нее висела маленькая корзинка, обвязанная платком. Пока она мучалась, развязывая узел, она беспрерывно говорила.

— Это настоящие звезды. Когда человек живет в Долине Тоски, он не довольствуется земными вещами, а вынужден отправляться на поиски звезд. Нет никакого другого средства. Тебе тоже теперь придется идти искать их.

— Ну нет, знаешь, Ингборг, — сказал Ян, — я уж буду держаться того, что есть на земле.