Том 4. Чистое Сердце. Флибустьеры - [138]

И приблизившись к столу, он ударил по нему несколько раз.

Вошел пеон.

— Позови старшего лейтенанта, — приказал граф.

Несколько минут спустя появился Мартин Леру.

— Лейтенант, — приказал ему граф, — возьмите с собой двадцать конных людей и произведите самую тщательную рекогносцировку окрестностей на три лье [69] вокруг. Я сейчас получил известие, что индейцы скрываются поблизости.

Старый солдат молча поклонился и вышел, чтобы привести приказ в исполнение.

— Одну минуту! — воскликнул дон Луи, жестом удерживая его. — Еще одно слово!

— Как, — проговорил в изумлении Леру, остановившись у двери, — вы стали говорить по-французски?

— Как видите, — улыбаясь, ответил ему дон Луи.

— Вы хотите сделать замечание? — спросил граф.

— Я давно живу в Америке, привык к пустыне и знаю индейцев и все их хитрости. Если вы позволите, то я дам вам несколько советов, которые, я полагаю, будут вам полезны в настоящих обстоятельствах.

— Ради Бога! — воскликнул граф. — Говорите, говорите, дорогой земляк. Ваши советы для нас дороже золота, я уверен в этом.

В этот момент в комнату вошел дон Сильва.

— А-а, — обратился к нему по-испански граф, — пожалуйте сюда, дорогой мой, мы так нуждаемся в вашем совете. Ваше знание индейских обычаев сильно поможет нам.

— Что такое, в чем дело? — спросил асиендадо и общим, полным достоинства поклоном приветствовал всех.

— Дело в том, что нам угрожает нападение апачей.

— Ого! Это дело нешуточное, друг мой. Что же вы собираетесь предпринять?

— Я еще не решил. Я только дал приказ дону Мартину, моему лейтенанту, — и граф при этих словах указал на него, — произвести рекогносцировку в окрестностях. Но вот этот господин, мой соотечественник, которого я имею честь вам представить, кажется, не согласен с этим.

— Кабальеро прав, — решил дон Сильва, сделав легкий поклон в сторону дона Луи. — Но, прежде всего, откуда вы знаете, что готовится нападение?

— Мой соотечественник приехал предупредить меня.

— Ну, тогда не может быть сомнений, надо как можно скорее принять меры. Что думаете вы об этом, кабальеро?

— Он как раз собирался высказать свое мнение, когда вы вошли.

— Ну, так я не буду прерывать вашу беседу. Я слушаю, говорите, кабальеро.

Дон Луи, в свою очередь, слегка кивнул головой и начал.

— Кабальеро, — обратился он к дону Сильве, — все, что я скажу, будет относиться к двум моим соотечественникам, которые привыкли к европейскому способу ведения войны и не знакомы, я уверен, с тактикой индейцев.

— Это правда, — заметил граф.

— Ну и что же, — хвастливо добавил Леру, крутя свой длинный ус, — теперь познакомимся!

— Смотрите, не заплатите за знакомство дорогой ценой! — продолжал дон Луи. — Индейский способ ведения войны состоит из хитростей и засад. Нападающий на вас враг никогда не пойдет на вас фронтом, он всегда скрыт и для того, чтобы победить, пользуется всеми средствами, особенно предательством. Пятьсот апачских воинов под предводительством неустрашимого вождя в прерии стоят пяти тысяч ваших отборных солдат, которые их даже не обнаружат.

— Ого! — проговорил граф. — И это их единственная манера воевать?

— Единственная, — подтвердил асиендадо.

— Гм! — вставил свое замечание Леру. — Мне кажется, это немного напоминает африканскую войну.

— Далеко не настолько, как вы это полагаете. Арабы видны, тогда как апачи, повторяю, не показываются иначе как в случае крайней необходимости.

— Так что мой план произвести разведку не годится?

— Не годится, так как ваш отряд проедет мимо апачей и не увидит ни одного из них или попадет в засаду, где ваши люди погибнут все до единого.

— Все, что говорит кабальеро, совершенно верно. Видно, что вы обладаете громадным опытом и часто бились с индейцами.

— Этот опыт куплен дорогой ценой, всем счастьем моей жизни. Те, кого я любил, истреблены этими неумолимыми врагами, — с грустью отвечал дон Луи. — Страшитесь того же, если вы не примете всех мер предосторожности. Я знаю, как рыцарскому характеру француза претят такие приемы, но, на мой взгляд, это единственный способ сохранить хоть какие-то шансы на спасение.

— У нас здесь несколько женщин, детей, наконец, ваша дочь, дон Сильва. Необходимо всеми силами оградить ее не только от опасности, но даже хотя бы от малейшего беспокойства. Я становлюсь на сторону своего соотечественника, так как вижу, что действовать надо с крайней осторожностью.

— Благодарю вас за свою дочь и за себя.

— Ну, а теперь, мой дорогой земляк, которому мы уже обязаны такими верными замечаниями, не оставляйте незаконченным того, что начато вами. Что стали бы вы делать на моем месте?

— Граф, вот мое мнение, — решительно заявил дон Луи. — Апачи хотят напасть на вас с целью, которая мне известна, но говорить о ней сейчас я не хочу. От успеха этого нападения зависит честь и слава апачей среди их соплеменников. Воспользуйтесь этим обстоятельством с наибольшей выгодой для себя. В вашем распоряжении значительный гарнизон, состоящий из испытанных людей. В этом отношении вы находитесь в благоприятном положении.

— У меня семьдесят французов, привыкших к войне.

— За крепкими стенами и при хорошем вооружении больше не нужно.