Том 3. Собачье сердце. Повести, рассказы, фельетоны, очерки, март 1925-1927 - [4]

И к тому же фельетон, как «скорая помощь», быстро приходит к читателям, порой мгновенно реагирует на фельетон начальство, исправляя допущенные ошибки. В фельетоне «По поводу битья жен» Булгаков отвечает конкретному человеку на конкретное его предложение: «Нет, семьянин! Ваш проект плохой. Бьют жен не от необеспеченности. Бьют от темноты, от дикости и алкоголизма…» В «Негритянском происшествии» мелкие начальнички позволяют себе, напившись, избивать официанта. «Мы смотрим на такие происшествия крайне отрицательно…» Так отвечает Булгаков на вопрос рабкора Лага, «поэтому и печатаем ваше письмо».

В фельетоне «Чемпион мира. Фантазия в прозе», опубликованном «Гудком» 25 декабря 1925 года, Булгаков описывает прямое столкновение начальника и массы, которое заканчивается в пользу начальника. И снова, в который уж раз, вроде бы ничего особенного не происходит в фельетоне. Автор описывает будничное событие: На участковом съезде выступил Удэер «и щелкал, как соловей весной в роще». Собравшихся крайне удивил доклад, из которого следовало, что работа на участке выполнена на 115 %. И после этого доклада всем захотелось выступить и спросить, откуда же взялась эта цифра. Но докладчик обиделся, узнав, что многие хотят выступить в прениях; он уверен в том, что «прений по докладу быть не может. Что в самом деле преть понапрасну?» То, что он сказал, истина в последней инстанции — вот его душевное состояние:

«— Это что же… Они по поводу моего доклада разговаривать желают? — спросил Удэер и обидчиво скривил рот».

Один за другим выступают на собрании Зайчиков, Пеленкин, но Удэер Зайчикова обзывает «болваном», Пеленкина — «ослом», «следующего оратора» — «явно дефективным человеком», а четвертый, Фиусов, сам отказывается от выступления, «сдрейфил парень», вслед за ним отказались и другие ораторы, только что записавшиеся в прениях:

«— Список ораторов исчерпан,— уныло сказал растерявшийся председатель, недовольный оживлением работы.— Никто, стало быть, возражать не желает?

— Никто!! — ответил зал.

— Браво, бис,— грохнул бас на галерке,— поздравляю тебя, Удэер. Всех положил на обе лопатки. Ты чемпион мира!!»

И действительно, собрание чем-то напоминало французскую борьбу.

А то, что произошло в жизни и что описал Булгаков в фельетоне «Смычкой по черепу» («Гудок», 27 мая 1925 года), даже сеансом французской борьбы нельзя назвать. В основе фельетона, дает справку редакция, истинное происшествие, описанное рабкором № 742. В село Червонное Фастовского района Киевской губернии прибыл сам Сергеев «устраивать смычку с селянством». В хате-читальне набилось народу так, что негде яблоку было упасть. Приплелся на собрание и дед Омелько, по профессии — середняк.

В острых сатирических тонах описывает Булгаков происходящее в хате-читальне: «Гость на эстраде гремел, как соловей в жимолости. Партийная программа валилась из него крупными кусками, как из человека, который глотал ее долгое время, но совершенно не прожевывал!

Селяне видели энергичную руку, заложенную за борт куртки, и слышали слова:

— Больше внимания селу… Мелиорация… Производительность… Посевкампания… середняк и бедняк… дружные усилия… мы к вам… вы к нам… посевматериал… район… это гарантирует, товарищи… семенная ссуда… Наркомзем… Движение цен… Наркомпрос… Тракторы… Кооперация… облигации…

Тихие вздохи порхали в хате. Доклад лился, как река. Докладчик медленно поворачивался боком; и, наконец, совершенно повернулся к деревне…»

Наконец доклад закончился, и наступило «натянутое молчание». Встал дед Омелько и откровенно признался, что он ничего не понял, пусть, дескать, «смычник» по-простому расскажет «свой доклад».

Только что «горделиво» поглядывавший на сельчан «сам» Сергеев «побагровел» и «металлическим» голосом крикнул:

— Это что еще за индивидуализм?»

Дед Омелько обиделся, ему послышалось, что его обозвали индюком. А Сергеев в это время, узнав, что дед Омелько не член комитета незаможников, «хищно воскликнул»:

«— Ага! стало быть, кулак!

Собрание побледнело.

— Так вывести же его вон!! — вдруг рявкнул Сергеев и, впав в исступление и забывчивость, повернулся к деревне не лицом, а совсем противоположным местом.

Собрание замерло. Ни один не приложил руку к дряхлому деду, и неизвестно, чем бы закончилось, если бы не выручил докладчика секретарь сельской рады Игнат. Как коршун, налетел секретарь на деда и, обозвав его «сукиным дедом», за шиворот поволок его из хаты-читальни.

Когда вас волокут с торжественного собрания, мудреного нет, что вы будете протестовать. Дед, упираясь ногами в пол, бормотал:

— Шестьдесят лет прожил на свете, не знал, что я кулак… а также спасибо вам за смычку!

Способ доказательства Игнат избрал оригинальный. Именно, вытащив деда во двор, урезал его по затылку чем-то настолько тяжелым, что деду показалось, будто бы померкнуло полуденное солнце и на небе выступили звезды».

Вот так закончилась смычка для деда Омелько.

И Булгаков гневно обращается к участникам этого инцидента:

«Знаете что, тов. Сергеев? Я позволю себе дать вам два совета (они также относятся и к Игнату). Во-первых, справьтесь, как здоровье деда. А во-вторых: смычка смычкой, а мужиков портить все-таки не следует. А то вместо смычки произойдут неприятности.