Том 3. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы XXXI — LVII) - [28]

— Как ваше имя, сэр? — осведомился судья.

— Сэм Уэллер, милорд,— ответил этот джентльмен.

— Вы пишете свою фамилию через «В» или через «У»? — спросил судья.

— Это зависит от вкуса и каприза пишущего, милорд,— отвечал Сэм.— Мне не случалось подписываться чаще одного-двух раз в, жизни, но я ее пишу через «В».

В этот момент с галереи послышался громкий голос:

— И правильно, Сэмивел, совершенно правильно! Пишите «В», милорд, пишите «В»!

— Кто это осмелился обращаться к суду? — воскликнул маленький судья, поднимая голову.— Пристав!

— Слушаю, милорд.

— Немедленно привести сюда этого человека.

— Слушаю, милорд.

Но так как пристав не нашел этого человека, то он и не привел его, и когда улеглась суматоха, все вставшие посмотреть на виновного уселись снова. Маленький судья повернулся к свидетелю, как только его негодование рассеялось в достаточной мере, чтобы не мешать ему говорить, и сказал:

— Вы знаете, кто это, сэр?

— Подозреваю, что это мой отец, милорд,— ответил Сэм.

— Вы его сейчас здесь видите? — спросил судья.

— Нет, не вижу, милорд,— отозвался Сэм, глядя вверх, на застекленный потолок зала.

— Если бы вы могли указать его, я бы арестовал его немедленно,— сообщил судья.

Сэм поклонился в знак признательности и повернулся с невозмутимо благодушным видом к королевскому юрисконсульту Базфазу.

— Итак, мистер Уэллер? — сказал королевский юрисконсульт Базфаз.

— Итак, сэр? — отозвался Сэм.

— Кажется, вы состоите на службе у мистера Пиквика, ответчика по этому делу? Говорите смелее, мистер Уэллер.

— Я собираюсь говорить смело, сэр,— отозвался Сэм.— Я состою на службе у этого-вот джентльмена, и у меня место очень хорошее.

— Работы мало, а получаете, кажется, много,— шутливо заметил королевский юрисконсульт Базфаз.

— О, получаю вполне достаточно, сэр, как сказал солдат, когда его приговорили к тремстам пятидесяти ударам плетью,— отвечал Сэм.

— Вам незачем сообщать нам, сэр, что сказал солдат или кто-то другой,— перебил судья.— Это не относится к свидетельским показаниям.

— Очень хорошо, милорд,— ответил Сэм.

— Не припомните ли вы чего-нибудь исключительного в то утро, когда вы только что поступили на службу к ответчику, мистер Уэллер? — спросил королевский юрисконсульт Базфаз.

— Да, припоминаю, сэр,— ответил Сэм.

— Будьте добры сообщить присяжным, что произошло.

— В то утро я получил, регулярно, новый костюм, джентльмены присяжные, и это было совсем исключительное и необычайное обстоятельство для меня в то время,— заявил Сэм.

В ответ раздался общий хохот, а маленький судья поднял глаза, сердито посмотрел и сказал:

— Советую вам быть осторожнее, сэр!

— Вот это самое сказал мне тогда и мистер Пиквик, милорд,— отвечал Сэм.— И я был очень осторожен с этим-вот костюмом; право же, очень осторожен, милорд.

Судья сурово смотрел на Сэма в течение добрых двух минут, но физиономия Сэма оставалась столь невозмутимо спокойной и безмятежной, что судья не сказал ни слова и жестом предложил королевскому юрисконсульту Базфазу продолжать.

— Вы хотите сказать, мистер Уэллер,— произнес королевский юрисконсульт Базфаз, внушительно складывая на груди руки и поворачиваясь вполоборота к присяжным, словно давая немое заверение, что еще допечет свидетеля,— вы хотите сказать, мистер Уэллер, что вы не видели этого обморока истицы в объятиях ответчика — обморока, о котором, как вы слышали, говорили свидетели?

— Конечно, не видел,— ответил Сэм.— Я был в коридоре, пока меня не позвали наверх, а тогда старой леди там уже не было.

— Но позвольте, мистер Уэллер,— сказал королевский юрисконсульт Базфаз, опуская большое перо в стоявшую перед ним чернильницу в расчете запугать Сэма тем, что записывает его ответ.— Вы были в коридоре и тем не менее не видели решительно ничего, что происходило. Есть у вас глаза, мистер Уэллер?

— Да, у меня есть глаза,— ответил Сэм,— и в этом-то все дело. Будь у меня, вместо них пара патентованных газовых микроскопов [20] особой силы, увеличивающих в два миллиона раз, мажет быть я и увидел бы сквозь лестницу и сосновую дверь, но коли у меня есть только глаза, то, понимаете ли, зрение мое ограничено.

Услышав такой ответ, который был дан без малейшего раздражения и с величайшим простодушием и хладнокровием, зрители захихикали, маленький судья улыбнулся,— вид у королевского юрисконсульта Базфаза был отменно глупый. После краткой консультации с Додсоном и Фоггом высокоученый королевский юрисконсульт снова обратился к Сэму и сказал, усиленно стараясь скрыть досаду.

— Теперь, мистер Уэллер, с вашего разрешения, я задам еще один вопрос по другому пункту.

— К вашим услугам, сэр,— отозвался Сэм с беспредельным добродушием.

— Припоминаете ли вы, что как-то вечером, в ноябре прошлого года, вы зашли к миссис Бардл?

— О да, прекрасно помню.

— А, вы это помните, мистер Уэллер! — сказал королевский юрисконсульт Базфаз, воспрянув духом.— Я так и думал, что в конце концов мы до чего-нибудь договоримся.

— Я тоже так думал, сэр,— ответил Сэм, и слушатели снова захихикали.

— Так вот, я полагаю, вы зашли побеседовать об этом процессе, не так ли, мистер Уэллер? — сказал королевский юрисконсульт Базфаз, многозначительно взглядывая на присяжных.