Том 3. Лорд Аффенхем и другие - [191]

Словно нарочно, чтобы усугубить страдания изгнанника, у дверей стоял «Ягуар» нового обитателя. Лорд Аффенхем взглянул на него косо, но тут же переборол минутную слабость, и длинная верхняя губа вновь обрела твердость.

— Бэньян здесь, — брезгливо сказал он.

— Да, это его машина.

— Если мы войдем, он захочет водить нас по дому, словно хозяин.

Билл не стал поворачивать нож в ране, напоминая, что Бэньян действительно здесь хозяин, и заметил просто:

— Войти надо, иначе как я посмотрю картины?

— Успеется. Я хочу вас сам поводить. Видите дерево? В десять лет я спрятался за этим деревом и попал из лука прямо садовнику в зад. И вопил же он! Видите розарий?

Билл видел розарий.

— Здесь был прудик. Моя племянница как-то в него сверзилась — маленькая еще была — и шла, третий раз шла ко дну, когда ее вытащили, всю в пиявках.

У Билла остановилось сердце. Конечно, это случилось давным-давно, она, наверное, оправилась, и все равно он содрогнулся при мысли о Джейн, тонущей в черном иле. Видимо, женщина, которую он любит, почти все годы своего становления провела под водой.

— Господи! — выговорил он.

— Насосались ее крови, как не знаю что. Помню, я тогда сказал: «Лопни кочерыжка, Энн…»

— Джейн.

— Нет, это была не Джейн. Энн, ее сестра.

Билл мгновенно потерял интерес. Он не возражал, чтоб пиявки сосали кровь — на то они и пиявки, — лишь бы не из Джейн.

— Мне правда надо посмотреть картины, — сказал он. — В конце концов, за этим я и приехал.

Лорд Аффенхем подумал и нашел это разумным.

— Да, наверное. Ладно, пошли. Надеюсь, — сказал он, когда они проходили в исторические ворота мимо легендарных кустов, — что они потянут на приличную сумму, так что я смогу вернуться в Шипли и выставить этого Бэньяна. Обидно, когда тебя выкидывают из родного дома. Аффенхемы жили в Шипли не знаю с каких веков. Картины ведь дорого продаются?

— Еще как! У папы Гиша есть Ренуар, которого он рассчитывает продать за сто тысяч долларов.

— Сто тысяч долларов, — сознался лорд Аффенхем, — пришлись бы очень кстати. Ну, вот мы и у цели. Проскользнем в боковую дверь, чтоб не беспокоить всяких дворецких.

Картинная галерея располагалась на втором этаже, к ней надо было подниматься по крутой дубовой лестнице. («Ох и полетел же я с нее в пятнадцать лет! Бежал от дяди Грегори, а он гнался за мной с охотничьим хлыстом, не помню уж, почему»). В данный момент она была не пуста, Мортимер Байлисс созерцал картины; во взгляде, которым он наградил непрошенных посетителей, сквозила холодная неприязнь.

— Здравствуйте, мистер Байлисс, — сказал Билл. — Хороший денек, а?

— Вас только не хватало! — с обычной своей сердечностью воскликнул тот. — Кой черт вы притащились?

— Исполняю долг, порученный мне мистером Гишем: взглянуть на картины лорда Аффенхема.

— Нда? А это что за рожа? — спросил мистер Байлисс, указуя на шестого виконта, который при виде родимых стен впал в очередной транс.

— Сам лорд Аффенхем. Решил прокатиться. Лорд Аффенхем!

— Э?

— Это мистер Мортимер Байлисс. Умирает от желания познакомиться. Мистер Мортимер Байлисс — искусствовед.

— Что значит искусствовед? — возмущенно произнес Мортимер Байлисс.

— Извините. Я должен был сказать Искусствовед. С большой буквы.

— То-то же! — Мистер Байлисс обратил монокль на лорда Аффенхема и какое-то время созерцал его, как показалось Биллу — с жалостью. — Так значит, вам принадлежит эта жуткая мазня?

Билл вздрогнул.

— Мазня?

— Ну, я погорячился. Есть вполне добротные вещи. Вы, надеюсь, понимаете, что это — подделки?

— Что?!

— Типичная румынская галерея. Кто-то спросил однажды: «Будь я подделкой, где бы я оказался?» — и ему ответили: «В румынской галерее». Да, это подделки, все до одной.

Лорд Аффенхем медленно вышел из комы — как раз вовремя, чтобы поймать последние слова. Он пробормотал:

— Что вы сказали? Подделки?

— Вот именно. Если хотите, могу назвать художников. Это, — продолжал мистер Байлисс, указывая на Гейнсборо, перед которым стоял, — без сомнения Уилфред Робинсон. Он писал прекрасных Гейнсборо. Констебль — Сидни Биффен. Думаю, его средний период. Насчет Вермеера я не так уверен. Это может быть Пол Мюллер, а может быть и Ян Диркс. У них довольно сходная манера, что неудивительно, поскольку оба учились у Ван Меегрена. Ах, — с жаром воскликнул мистер Байлисс, — вот это был человек! Начинал скромно, с Де Хооха, потом дорос до Вермеера и ниже не опускался. Впрочем, и Мюллер, и Диркс тоже ничего. Вполне ничего, — снисходительно заключил он.

Лорд Аффенхем походил на человека, которого неожиданно ударило молнией. Слабое «лопни кочерыжка» сорвалось с его губ.

— Вы хотите сказать, эта дрянь ничего не стоит?

— Ну, на несколько сотен потянет, если найти любителя.

— Мортимер Байлисс взглянул на часы. — Надо же, как поздно! В это время я ложусь отдохнуть перед ужином. Что ж, рад был помочь, — и с этими словами он вышел.

Билл чувствовал себя так, будто его оглушили чем-то твердым и тяжелым. Он успел привязаться к лорду Аффенхему и горячо сочувствовал потрясенному пэру. Поникший было под ударом, тот вновь распрямился и теперь походил на статую самого себя, воздвигнутую вскладчину друзьями и почитателями. У Билла сердце обливалось кровью.