Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы - [107]

Не думай, что моя привязанность к тебе легла бы бременем на тебя. Я не хочу держать тебя в клетке или обрезать тебе крылья, ведь ты не уйдешь от меня или, по крайней мере, далеко не уйдешь… Да, конечно, я несколько волнуюсь. И ты это понимаешь. Исчезает вся прелесть моей жизни, как же мне быть равнодушным? Ты, быть может, Мария, не вполне сознаешь, чем ты стала для меня.

Мария. Я знаю только, чем ты стал для твоей Марии.

Вирджинио. Ты для меня — чистота.

Мария. Ах, не возвеличивай меня чересчур! Я начинаю робеть!

Вирджинио. Ты для меня — гармония. Мелодия, изливающаяся из-под твоих пальчиков, ничего не стоит в сравнении с той, которую производят вокруг тебя твои мысли. Ты с каждым днем расширяешь мой кругозор. Когда ты со мной, я чувствую обаяние, которое исцеляет все: тело и душу.

Мария. Ты ошибаешься, приписывая мне то, чего во мне нет. Я жалкое существо, полное заблуждений, которому суждено обмануть твои светлые надежды.

Вирджинио. Ты думаешь, что я жду от тебя жертвы? Если зовет тебя любовь — иди!

Мария. Как торжественно сказано!

Вирджинио. Скажи же мне, что ты его любишь. Ведь он мой самый дорогой друг.

Мария. Не опускай своих глаз. Я уже прочла в тайниках твоих мыслей что-то тяжелое.

Вирджинио. Ты любишь его? Всей душой?

Мария. Ты боишься моего ответа, как какого-то несчастья.

Вирджинио. Доверься мне.

Мария. Не страдай. Никто меня у тебя не отнимет. Если он твой самый близкий друг, то он такой же друг и мне. В нем нет ничего неизменного. Нам обоим хочется найти способ даровать мир этой великой мятущейся душе или по крайней мере успокоить ее на время, чтобы она не растратила всех своих сил в этой тревоге.

Вирджинио. А что же именно нам для него сделать?

Мария. Он тут сегодня долго пробыл с тобой?

Вирджинио. Да, дольше обыкновенного.

Мария. Когда я вошла, я сразу поняла, что между вами что-то произошло.

Вирджинио. Речь шла о его больном месте.

Мария. Он говорил тебе… обо мне?

Вирджинио. Нет, Мария!

Мария. Вы оба были бледны.

Вирджинио. Да, разлука для нас — острый нож.

Мария. Какая разлука?

Вирджинио. Ты не знаешь? Коррадо покидает нас.

Мария вскакивает, как бы желая оградить себя от смертельного удара.

Мария. Нет, я не знала. Это неправда.

Вирджинио. Он уезжает.

Мария. Куда?

Вирджинио. Далеко, куда его тянет давно.

Мария. Когда?

Вирджинио. Теперь же.

Потеряв самообладание, Мария волнуется и кричит в охватившем ее ужасе.

Мария. Неправда! Этого не может быть! Ты сказал это, чтобы испытать меня, чтобы все узнать! Ты хочешь узнать, люблю ли я его? Хочешь, чтобы я тебе это крикнула изо всей силы? Да! Мне жаль тебя, жаль себя. Но я люблю его, люблю всей силой души и чувств, люблю близкого, далекого, живого, мертвого — выше всего, глубже всего!.. Взгляни на меня! Теперь, когда ты все узнал, скажи, что это неправда. Не разрывай моего сердца. Помоги мне.

Так обреченный на пытку раскрывает свою душу, лишь бы палач приостановил мучения.

Вирджинио. Да! Да! Пусть будет так, как ты хочешь… Это не может быть правдой… Этого не будет… Ты сама его об этом спросишь. Он тебе ответит. Ты скоро снова увидишь его и поговоришь с ним. Это не правда, не должно быть правдой.

Мария опускается на стул.

Мария. Прости меня, мой бедный, дорогой!

Вирджинио. Мария! Мария! Обо мне не заботься и меня не жалей. Видишь, я спокойно готов на все. Готов даже встретить вместе новое горе? Я не забуду, что узнал тебя у смертного одра.

Сестра вздрагивает.

Мария. Что, смерть опять возле нас? Мороз пробежал по всему моему телу. Ты сказал: смерть.

Вирджинио. Но что мы за безумцы? И почему у нас на душе так тяжко? Подойди к окну. Солнце еще светит. Почему же мы с тобой в таком состоянии? Не потому ли, что в наш дом вошло самое драгоценное благо жизни! Ты любишь — значит ты цветешь. Я же буду любоваться твоим расцветом. Ты сильна и чиста. Ты можешь стать подругой героя. Я в целости сохранил тебя для достойного тебя.

Мария подняла к нему прояснившиеся взоры.

Мария. Ах! Твой милый голос! Он прямо вырывается из сердца. Я уже думала было, что больше не услышу его таким, до этого ты говорил совсем не своим голосом.

Вирджинио. Подойди к окну. Солнце ради тебя замедлило свой путь. Посмотри.

Мария. И быть может… быть может, я этот голос слышу в последний раз.

Вирджинио. Ты опять бредишь?

Опять какая-то тень ложится на ее лицо.

Мария. Слова твои проникли в самую глубь моей души, и я сохраню их на память о том, что была Мария, с которой ты говорил так тепло и ласково.

Вирджинио. Ты бредишь.

Мария. Прости, прости меня. Тяжело вырвать у себя из сердца собственными руками брата. Я не все сказала тебе и теперь уже не могу молчать.

Вирджинио. Одного ты мне еще не сказала, и это я хочу знать. Скажи, он любит тебя?

Мария. Да, да, он любит… Ты этого не знаешь? Не замечал? Скажи!

За дверью слышен голос пришедшего приятеля.

Голос Марко Далио. Вирджинио! Вирджинио! Можно войти?

Мария встает, потом снова садится. Вирджинио смотрит на нее, берет ее руку и ласково пожимает, затем направляется к двери.

Вирджинио. Войди! Войди, Марко.

Входят архитектор Марко Далио и врач Джиованни Конти.

Марко Далио. Мы на минутку заглянули к тебе. Ты еще не кончил заниматься?