Том 3. Драмы - [2]

Но что ни будь, а даже для нее

Малейшей не стерплю опять обиды! Полно!

Любовь возьмет свое… но не теперь…

(Алварец входит тихими шагами и садится в кресла.)

Фернандо

Какой же гордый вид, как будто в нем

Соединилися все души предков;

(обращаясь к портретам)

О вы, вы, образы людей, великих

Своею мудростью и силой,

Скажите мне, ужель гниющие,

Немых гробов бесчувственные жертвы

Отнимут у меня мою Эмилию?..

Смешно! – я не могу себе представить,

Чтоб мертвые имели предрассудки!..

Алварец

Фернандо! До меня доходят слухи,

Что ищешь ты войти в мое семейство!..

Безумец ты! – клянусь святою девой!

И мысль одна, мой милый, быть мне зятем

Должна казаться смертною обидой.

Фернандо

Желательно, чтобы моя обида

Могла вам заплатить за ваши…

Алварец

Мои обиды!.. Слушай же, глупец,

Что я скажу тебе, да со вниманьем.

Фернандо (насмешливо)

Как счастлив тот, кто может, оказав

Добро один раз в жизни человеку,

Бранить его глупцом сто раз – и каждый день!

Алварец

Узнать ты должен наконец,

Кто ты! – доселе содержал я

Тебя почти совсем как бы родного.

Но с этих пор переменилось всё!

Я повторю тебе, как ты попал сюда:

С слугой однажды шел я из Бургоса[9]

(Тогда еще я только что женился).

Уж смерклось, и сырой туман покрыл

Вершины гор. Иду через кладбище,

Среди которого стояла церковь

Забытая, с худыми окнами.

Мы слышим детский плач – и на крыльце

Находим бедного ребенка – то был ты;

Я взял тебя, принес домой – и воспитал.

(Насмешливо)

Но для чего тебя там положили

И кто родители твои – бог знает!

А я так не хочу и знать; да, да!

Фернандо (пораженный) (про себя)

Так, так, совсем, совсем забытый сирота!..

В великом божьем мире ни одной

Ты не найдешь души себе родной!..

Питался я не материнской грудью

И не спал на ее коленях. Чуждый голос

Учил меня родному языку

И пел над колыбелию моей.

(Молчание.)

(Ходит взад и вперед. Потом опять приходит в спокойное положение.)

Алварец

О чем печален! – точно вот как было.

Возможно ли тебе теперь жениться

На дочери моей? Что после скажут

Другие благородные испанцы?

Фернандо

Поговорят – и замолчат.

Алварец

Не замолчат, не слыхано у нас,

Чтобы на улице найденный человек

С семейством очень древним, благородным

Мог сблизиться.

Фернандо

Сказать вам отчего?

Боятся эти люди, чтоб тогда

Их равенство скорей не увидали…

(Алварец подходит к портретам.)

Алварец

Вот этот, здесь, мой первый предок, жил

При Карле первом, при дворе, в благоволенье[10]

У короля, – второй при инквизиции

Священной был не в малых людях;

Вот тут написано, что сделал он:

Три тысячи неверных сжег и триста

В различных наказаниях замучил.

Фернандо (насмешливо)

О, этот был без спору муж святой;

Конечно, он причислен к лику?[11]

Алварец (равнодушно)

Нет еще!..

Вот третий здесь в военном одеянье,

С пером на шляпе красным, и с усами:

Вторым служил на флоте он – и утонул

В сраженье против англичан проклятых.[12]

Еще ж пятнадцать прадедов моих ты видишь

(Дай бог, чтоб и меня сюда вписали

И род наш до трубы последней продолжился);[13]

И – ты – ты захотел вступить в число их?

Где, где твои родители, бродящие

По свету негодяи – подлые… или…

Несчастные любовники, или какие –

Нибудь еще похуже… дерзкий! Что ты скажешь?

Когда пергаменты свои покажешь[14]

И явишь всё, тогда я замолчу.

Фернандо

О, если б только я хотел молчать

Заставить вас (трогая шпагу), то без пергаментов

Я б это мог.

Алварец

Уж слишком ты забылся,

Бродяга! Покажи ж сейчас,

Как ты меня молчать заставишь: а не то

Велю тебя прибить, и это верно,

Как то, что папа есть апостолов наместник!..[15]

Как ты меня молчать заставишь?

Бедняга, плут, найденыш!.. Ты не помнишь,

Что я, испанский дворянин, могу

Тебя суду предать за эту

Обиду (топнув), видишь ты перед собою

Изображения отцов моих?

Кто ж твой отец? Кто мать твоя,

Которая оставила мальчишку

У ветхой церкви? Верно уж жидовка;

А с христианкой быть сего не может:

Итак, смирись, жидовское отродье,

Чтоб я тебя из жалости простил!..

Фернандо (в беспокойстве)

Послушай, Алварец! Теперь – теперь я

Ничем тебе не должен! Алварец,

Ни благодарности, ни уваженья

Не требуй от меня, – кровь благородная

Текла поныне в жилах этих;

(Минута молчания.)

Вот эта шпага, если хочешь знать,

Она тебя молчать заставит.

Алварец

Вон! Вон скорей из дома моего,

Чтоб никогда ни сам, ни дочь моя

Тебя близ этих мест не увидали.

Но если ж ты замыслишь потихоньку

Видаться с нею, то, клянусь Мадритом,[16]

Клянусь портретами отцов моих,

Заплотишь кровью мне.

Фернандо

Ты можешь кровь мою

Испить до капли, всю; но честь, – но честь

Отнять не в силах, Алварец!

Алварец

Вон! Вон, глупец! Когда ты хлеба

Иметь не будешь – к моему окошку

Не подходи, а то велю прогнать.

(В сторону)

Каков же негодяй Фернандо стал!..

Фернандо

О! Ад и небо!.. Ну прощай!..

Но бойся, если я решусь на что-нибудь!..

(Убегает в бешенстве и сталкивается в дверях с патером Сорринием, которого не замечает. Соррини на минуту поражен, но наконец сгибает спину и с поклоном входит. Алварец идет радостно иезуиту навстречу.)

Алварец

А! Добрый день отцу Сорринию!

(Он его сначала в беспокойстве не заметил.)

Как поживаете, святой служитель божий?

Соррини(кланяясь, с притворством глаза к небу)

Помилуйте, я лишь смиренный раб его

И ваш слуга покорнейший.

Да что у вас за шум в дому случился?