Том 29. Пропавшая нимфа - [5]

В углу гостиной помещался бар, и Николас устроился там, занявшись приготовлением напитков. На стенах висело десятка полтора портретов, написанных маслом. С ближайшего на меня смотрел безумным взором Николас — Лир, рядом Макбет с глазами, полными ужаса. Похоже, из всех шекспировских персонажей Николас не сыграл только Клеопатру, но я не сомневался, что рано или поздно он сможет заполнить и этот пробел, обрив волосы на груди.

Чарити Адам принесла мне стакан джина.

— Вы актер, Дэнни? — тихо спросила она.

— Нет, — ответил я, после чего она потеряла ко мне всякий интерес и вернулась к бару. Я заметил, что в глазах Вернона появилось выражение как у загнанного зверя, когда она села рядом с ним.

— Предлагаю тост! — громко сказал Николас. — За первое достижение Обри на жизненном поприще. Он нашел себе друга. Дэниел Бойд, приветствуем тебя!

Обри скривил губы, безуспешно пытаясь изобразить улыбку.

— Оставь, отец, — сказал он нерешительно, — а то Дэнни подумает, что ты хочешь выставить его дураком.

— Созданного природой не улучшишь, — ответил Николас. — Я прав, Дэниел?

— Я не уверен в этом, — сказал я. — Кто-то основательно поработал над вашими зубами, Никки.

В комнате вдруг воцарилась мертвая тишина. Я увидел, что у Обри дрожат руки, потом Николас расхохотался, и все вздохнули с облегчением. Пожалуй, я запросил лишнее за работу с Эдель Блэр. Если надо упрятать этого старика в сумасшедший дом, я сделаю это с удовольствием.

— Вы не актер? — повторил Николас вопрос Чарити.

— Я разнорабочий, — ответил я. — Вы даже не представляете, какими необычными делами мне иногда приходится заниматься.

— Что вы думаете о Шекспире? — вмешалась Эдель. — Вам нравятся его пьесы?

— Не знаю, — признался я. — Мне никогда не доводилось их читать.

— Типичный ответ зрителя! — простонал Вернон Клайд.

— О да, — съехидничала Эдель. — Во всяком случае, если королеву играет Лоис Ли.

— Не будь такой злюкой, моя радость, — добродушно проговорил Николас. — Ты ведь понимаешь, твой опыт работы в мюзиклах мало что дает для такой роли, где нужен драматический талант.

— Тебе прекрасно известно, что я никогда не выступала в мюзиклах. Я играла в комедиях, и хорошо играла. Я неплохая актриса, но ты не дал мне ни единого шанса.

— Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем жениться на актрисе. — Николас печально покачал головой. — Моя первая жена была продавщицей. Какая прелесть! А теперь я посадил себе на шею драматическую ворчунью.

— Ты даже не захотел попробовать меня в этой роли! — отрезала Эдель.

— Это было бы для меня чересчур мучительно, дорогая, — спокойно пояснил Николас. — Я думаю, хватит об этом, а то ты потребуешь, чтобы Обри сыграл Горацио.

Он захохотал при одной этой мысли, и лицо его покрылось пятнами.

— Прошу вас! — Вернон Клайд вяло поднял руку. — Не надо семейных сцен! По крайней мере, не сейчас. Лэмб вот-вот придет, и мы должны выглядеть как дружная, счастливая семья. Будь с ним поласковей, Никки. Я уговорил его раскошелиться на пять тысяч, так что не обижай доброго ангела, который финансирует нашу постановку.

— Человека с таким лицом, как у него, нельзя называть ангелом, — сказал Николас. — И вообще, это ему надо быть поласковей со мной.

— Боже мой! — простонал безнадежно Клайд и снова взялся за стакан.

— Я буду развлекать его, если хотите, — предложила Чарити, и личико ее порозовело от волнения. — То есть если это нужно для спектакля. Заодно будет и практика, правда? — Она на мгновение прикрыла глаза. — Я сыграю в цвете индиго, — мечтательно проговорила она, — с оттенком багряного по краям.

Николас заметил мое недоумение:

— Это опять система. Их не интересуют авторский текст и ремарки. Они видят роль в цвете, и, если вам кажется, что это бред, Дэниел, не сомневайтесь, что так оно и есть.

Чарити открыла глаза, и у нее на губах появилась обиженная улыбка.

— Я только хотела помочь.

— Не надо, — утомленно пробормотал Клайд. — У нас и так хватает забот.

Видя, что никто не собирается поухаживать за мной, я сам взял стакан и направился к бару. Николас наполнил его со знанием дела.

— Ну как, вы не испугались, мистер Дэниел? — сказал он мне. — Вы ведь впервые сталкиваетесь с актерами в домашней обстановке?

— Ничего особенного.

— Что он может знать о жизни, — бросила Чарити презрительно. — О настоящей жизни! Он — разнорабочий…

— Куда больше, чем кучка ненормальных, собравшихся тут, — ответил я непринужденно. — Ладно, на сцене вы заставляете людей почти поверить тому, что вы играете. Но уберите грим и освещение, и что останется? Ничего.

— Так вы уже и приговор вынесли, Дэниел! — взревел Николас.

— Я хочу сказать, что вы только и можете дурачить театральную публику, которая хочет, чтобы ее дурачили, — терпеливо пояснил я.

— Чепуха! — заорал он. — Неудивительно, что вы друг Обри! С кем же ему сойтись, если не с другим болваном!

— Вне сцены вас раскрыли бы в полминуты. Наденьте комбинезон, возьмите кисть, и через тридцать секунд любой олух поймет, что вы притворяетесь, а не работаете, поскольку каждое ваше слово и жест будут картинны. Вы бы красили стену так же фальшиво, как играете Гамлета. И ничего не смогли бы с этим поделать, Никки.