Том 26. Письма 1899 - [4]

Не забывайте.

Ваш А. Чехов.

Немировичу-Данченко Вл. И., 6 января 1899 >*

2565. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО б января

1899 г. Ялта.

Милый Владимир Иванович, посылаю тебе письмо чеха Прусика, переводчика «Чайки»^*. В Праге шла «Чайка», шла твоя пьеса^*. Чтобы Прусик не думал и не печатал в чешских и немецких газетах, что «Чайка» шла на казенной сцене, пошли ему афишу Художеств<енного> театра по адресу: Autriche Prague, M-r D-r B. Prusic, VI, Moràû 357.

Вишневский мне пишет^*: «возмущен я еще на одного Вашего приятеля, который за целковый продаст, как говорит Аркашка, „отца родного“… Личность, о которой я говорю, петербуржец и с большим положением и еще с бо́льшим карманом»… Знаю, про какого это он приятеля говорит!^* Но надо знать психологию этого приятеля, чтобы не очень сердиться на него. Как бы ни было, приятель за рубль не продаст отца родного, не продаст и за пять рублей, но он дал бы сто тысяч, только чтобы утопить всех, имеющих успех в театре. Особенно он не выносит пишущих исторические пьесы.

Как поживаешь? В самом деле, не написать ли еще пьесу к будущему сезону? У меня всё лето будет свободное.

Письмо Прусика возврати. Ну, будь здоров. Поклонись Екатерине Николаевне^* и Сумбатову. Сестра в восторге от Художест<венного> театра. Кстати: Художественный театр — это хорошее название, так бы и оставить следовало. А Художественно-общедоступный — это нехорошо звучит, как-то трехполенно.

Твой А. Чехов.

6 янв.

Соболевскому В. М., 6 января 1899 >*

2566. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

6 января 1899 г. Ялта.

Дорогой Василий Михайлович, большое Вам спасибо за письмо^*. Что о Париже и о французах вообще нельзя судить по газетам^* — в этом я убедился прошлой весной, когда был в Париже. Это лучший курорт в свете, и нигде русские не чувствуют себя так здорово, как в Париже.

Я купил себе участок в Верхней Аутке по пути в Исар и Учансу, на южном склоне. Не знаю, хорошо ли я сделал; эта покупка произвела в моих финансах невообразимую путаницу. Как бы ни было, дело уже сделано, дом строится, и мне остается только просить Вас пожаловать в гости. О своем водворении в Крыму буду еще подробно писать Вам, теперь же писать об этом не особенно весело, потому что я скучаю по Москве. Скучно и без москвичей, и без московских газет, и без московского звона, который я так люблю.

Пожалуйста, высылайте мне «Русские ведомости».

Когда пойдете на Воздвиженку^*, передайте мой поклон и привет. Скажите, что очень скучаю.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

6 янв.

На обороте:

Москва. Его высокоблагородию Василию Михайловичу Соболевскому.

Поварская, д. Гирш.

Чеховой М. П., 9 января 1899 >*

2567. М. П. ЧЕХОВОЙ

9 января 1899 г. Ялта.

9 янв.

Милая Маша, в своем письме от 5 января ты говоришь, что Ваня еще не вернулся, между тем из Ялты он выехал 2 января утром. Вероятно, поехал к Иваненке в Глыбное.

Я не писал так долго^*, потому что мне решительно не о чем писать. Тебе весело, ты, как пишешь, ведешь светскую жизнь^*, а я как в изгнании. В Ялте теперь людей нет — одни уехали, другие надоели, кругом пустыня, и я с удовольствием уехал бы в Москву, но говорят, что это рискованное дело, так как за два года я отвык от зимы. Развлечение у меня только одно — постройка, да и на той я бываю очень редко, так как на участке грязно, вязнут калоши. В снег и в дождь строиться нельзя, и потому постройка подвигается еле-еле, чуть-чуть. Архитектор^* рисует внутренность кабинета, камин, окна. Выходит ничего себе.

Хлопотать о Гиляровском и Легчищеве, конечно, можно^*, но достаточно с нас и наших школ. Талежской учительнице выдается на сторожа, и поэтому у нее есть кого посылать в Мелихово за деньгами. Ведь присылал же Алексей Антонович. Ремонтировать погреб зимой — нельзя.

Насчет Вареникова писал мне суд<ебный> следователь^*. Дело потушено.

Очень рад, что Роман исправен. Если Мелихово продадим, то я возьму его в Крым. Ваня говорил, что вы, т. е. ты и мамаша, не прочь продать Мелихово. Как хотите. Продавай за какую хочешь цену, не дешевле 15 тысяч. Мои условия: 15 тысяч мне, а остальные бери себе; так как Мелихово своим ростом обязано главным образом тебе, то на сие вознаграждение ты имеешь полное право. Продавать нужно со всем инвентарем; взять только содержимое флигеля, картины, белье, ковры, постели, седло, ружье и все вещи, принадлежащие тебе и мамаше, исключая такие громады, как мамашин гардероб. Пишу об этом на случай, если бы вы в самом деле захотели продавать и нашелся бы покупатель. Если же я хорошо продам Марксу свои сочинения^*, то Мелихово продавать не стану, а поверну дело иначе.

Сегодня чудесный весенний день. Жарко, море тихое. Получил телеграмму от Шаляпина, бывшего на «Чайке»^*.

Разве нельзя перебраться в Крым так, чтобы потом можно было уезжать месяца на два в Москву? Без Москвы тебе будет скучно, да и нет надобности стеснять себя. Гимназию можно будет совсем оставить, а заняться только живописью. Если ты возьмешься вести мои книжные дела^*, то я буду платить тебе 40 р. в месяц — и мне будет выгодно, а то теперь мы терпим громадные убытки. Это между прочим, à propos. Живи, как хочешь, и это будет лучшее, что ты можешь придумать.