Том 23. Статьи 1895-1906 - [116]

Русское правительство есть только политическая партия, лишённая моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам, — это должно быть понятно всем неглупым людям, наблюдающим за жизнью России…

Русский народ тяжёлым и горьким опытом убедился, наконец, что правительство неуклонно ведёт страну к гибели, он восстал против политики разорения России и бессмысленных авантюр, он восстал и потребовал контроля над действиями лиц, правящих его судьбой.

Под напором народного протеста правительство уступило его воле и обещало ввести в России конституцию, дабы поставить её на широкий путь свободного развития духовных сил народа, на путь экономического прогресса.

Но тотчас же, видя недостаток организации и дисциплины в народных массах, оно пожелало возвратить себе утраченную власть и, пользуясь своим административным аппаратом, с варварской простотой приёмов приступило к восстановлению своей власти.

За время с 17 октября по сей день приговорами военных судов предано смертной казни 397 человек, арестовано и выслано в Сибирь 18 тысяч, закрыто 79 газет в провинциях и 57 в столицах. Сколько расстреляно народа вообще в России, это трудно сказать, но следует считать тысячами. (достаточно указать, что один генерал Орлов при усмирении Прибалтийского края расстрелял, по официальному отчёту, 621 человека — прим. М.Г.).

Эти аресты, ссылки, казни, эти реки горячей крови народа вырыли ещё глубже пропасть между ним и партией насильников, всё это ещё выше приподняло революционное настроение. Голод в 22 губерниях тоже помогает росту ненависти к правительству.

Сила народа — растёт. Всё более развивается в массах ясное сознание своего положения, всё определённее встаёт пред глазами единственный выход из него. В крестьянских и рабочих массах возникают организации, развивается дисциплина. Давление — сплачивает. Сто сорок миллионов разумных существ постепенно и быстро сливаются в одну волну, дабы нанести решительный удар злой и тёмной силе, так долго порабощавшей его.

Сила правительства — его армия. Но она уже дезорганизована и дезорганизуется всё более. Солдат не может спокойно подчиняться начальнику, когда он знает, что у него в деревне мать и отец умирают с голода, что при малейшей попытке к протесту — их секут нагайками, рубят шашками и расстреливают, как зверей, такие же жалкие серые люди, как он сам. Из Маньчжурии войска возвращаются разоружёнными и под конвоем.

Партия, именующая себя русским правительством, всё-таки ещё может опереться на армию, но она уже и теперь не имеет денег для борьбы с народом. И вот она обращается к Европе. Европа говорит:

«Сначала я хочу видеть у вас порядок, потом я вам дам денег…»

Под давлением необходимости иметь деньги русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Честные люди, искренно и бескорыстно желающие добра стране, посажены в тюрьмы, высланы в Сибирь, всеми способами устранены от выборов. Выборы всюду идут под давлением полиции или тех людей, которые зовут себя «монархистами». Те из них, которые не служат в тайной полиции, не лучше тех которые служат в ней. За деньги они не только Христа продадут, — Сатану признают главой церкви. Если этим «монархистам» перестать давать деньги — завтра же большинство из них будет врагами правительства. Связи с народом у них нет и не может быть.

Народ понял эту грубую комедию, он ясно видит, что Дума — декорация, которою хотят обмануть Европу, чтобы достать из её карманов денег на борьбу же с ним. Он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то тёмных людей, не известных ему. Там, где его полиция гоняет на выборы нагайками, он выбирает мошенников, угодных правительству, там же, где есть хоть малейшая свобода, — он выбирает только тех, кто уже сослан в Сибирь или сидит в тюрьме за свои политические убеждения.

Он выбирает также глухонемых, остроумно идя навстречу желанию своего правительства, которое хотело бы наполнить Думу восковыми фигурами, деревянными болванами, чем угодно — только не честными людьми.

И в то же время народ вооружается. Он видит, что нужно драться, если ему не уступят. Он будет драться.

И, разумеется, он победит.

Не давайте ни гроша денег русскому правительству! Оно не имеет связи с народом, миллионы людей уже осудили его на гибель.

Оно почти триста лет держало русский народ в диком невежестве, создав из него огромный, глупый, тяжёлый кулак, который уже несколько раз поднимался над головами народов Европы в то время, когда они шли к свободе, — поднимался и останавливал их на пути. Этот кулак всё ещё висит над вами, вызывая всюду страшное напряжение милитаризма, бессмысленную трату средств на броненосцы и пушки.

Оно даже из религии создало средство для травли инородцев, дубину для истребления иноверцев.

Понимают ли еврейские банкиры Европы, что они дают деньги в Россию на организацию еврейских погромов?

Если они это понимают, — их преступление равно разве только их жадности к наживе. История готовит для них заслуженную ими тяжёлую пощечину.

Нет, не нужно давать денег той анархической партии, которою Европа по недоразумению, продолжает считать русским правительством, — эти деньги пойдут на убийства. Не давайте денег насильникам над духом и телом русского народа!