Том 2. Стихотворения - [5]

Мне нравится вечер, и детские глазки,

И тихие сказки, и снова звезда.

Ранним утром

Ранним утром я видал,

Как белеют маргаритки.

Я видал, меж тяжких скал,

  Золотые слитки.

В раннем детстве я любил

Тихий зал и шум на воле,

Полночь в безднах из светил,

  И росинки в поле.

В раннем детстве я проник

В тишь планет и в здешний ропот,

Я люблю – безумный крик,

  И нежнейший шепот.

Преддверья

Зачем мы торопимся к яркости чувства,

В которой всех красок роскошный закат?

Помедлим немного в преддверьях Искусства,

И мягким рассветом насытим наш взгляд.

Есть много прозрачных воздушных мечтаний

В начальных исканьях наивной души,

Есть много плавучих, как сон, очертаний

В предутренних тучках, в безвестной глуши.

Есть свежесть и тайна в младенческих взорах,

Там новые звезды в рожденьи своем,

Слагаются там откровенья, в которых

Мы, прежние, утренней жизнью живем.

И много стыдливости, розовой, зыбкой,

В девическом лике, не знавшем страстей,

С его полустертой смущенной улыбкой,

Без знания жизни, судьбы, и людей.

О, много есть чар в нерасцветших растеньях,

Что нам расцветут, через час, через миг.

Помедлим лелейно в своих наслажденьях, –

В истоках прозрачных так нежен родник.

Подо льдом

Над окованной льдом глубиной я иду,

  И гляжу, и скольжу я на льду.

Лучезарна поверхность холодного льда,

  Но темна подо льдами вода.

Там в студенных садах, в тишине темноты,

  Цепенея, белеют цветы.

Дотянулся до льда несвободный цветок,

  Но на воздух он выйти не мог.

И в душе у меня хорошо и светло,

  Что-то к сердцу от сердца дошло.

О, лелейный цветок, ты дождешься весны,

  Подожди в тишине глубины.

Если даже теперь и пронзил бы ты лед,

  Этот воздух расцвет твой убьет.

О, прекрасный цветок, подожди до весны,

  Ты увидишь все лучшие сны.

Белый ангел

От детских дней одна черта пленила

Мои мечты, в чьих зыбях таял сон,

В глаза печальный отблеск заронила,

В мой ум вошла как дальний тихий звон.

Мне снился грустный ангел, белоснежный,

С улыбкой сожаления в глазах,

Я с ним дышал одной печалью нежной,

Я видел бледный Рай в его слезах.

Он мне являлся в разные мгновенья,

И свет храню я этих беглых встреч.

Есть проблески, которым нет забвенья,

Есть взгляд без слов, его не молкнет речь.

Любил – еще люблю я – неземное,

Ум сердца – луч холодному уму,

Я верю в Небо, синее, родное,

Где ясно все неясное пойму.

С небесным я душой не разлучаюсь,

И, встретив чей-нибудь глубокий взор,

Я с ним, я с Белым Ангелом встречаюсь,

Таинственным и близким с давних пор.

Благовещенье в Москве

Благовещенье и свет,

  Вербы забелели.

Или точно горя нет,

  Право, в самом деле?

Благовестие и смех,

  Закраснелись почки.

И на улицах, у всех

  Синие цветочки.

Сколько синеньких цветков,

  Отнятых у снега.

Снова мир и свеж и нов,

  И повсюду нега.

Вижу старую Москву

  В молодом уборе.

Я смеюсь и я живу,

  Солнце в каждом взоре.

От старинного Кремля

  Звон плывет волною.

А во рвах живет земля

  Молодой травою.

В чуть пробившейся траве

  Сон весны и лета.

Благовещенье в Москве,

  Это праздник света!

Я не знаю мудрости

Я не знаю мудрости, годной для других,

Только мимолетности я влагаю в стих.

В каждой мимолетности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?

Я ведь только облачко, полное огня.

Я ведь только облачко. Видите: Плыву.

И зову мечтателей… Вас я не зову!

Есть люди…

Есть люди: мысли их и жесты

До оскорбительности ясны.

Есть люди: их мечты – как тихие невесты,

Они непознанно-прекрасны.

Есть люди – с голосом противным,

Как резкий жесткий крик шакала.

Есть люди – с голосом глубоким и призывным,

В котором Вечность задремала.

  О, жалок тот, кто носит крики

  В своей душе, всегда смущенной.

  Блажен, с кем говорят негаснущие лики,

  Его душа – как лебедь сонный.

Голубая роза

Фирвальдштетское озеро – Роза Ветров,

Под ветрами колышатся семь лепестков.

Эта роза сложилась меж царственных гор

  В изумрудно-лазурный узор.

Широки лепестки из блистающих вод,

Голубая мечта, в них качаясь, живет.

Под ветрами встает цветовая игра,

  Принимая налет серебра.

Для кого расцвела ты, красавица вод?

Этой розы никто никогда не сорвет.

В водяной лепесток – лишь глядится живой,

  Этой розе дивясь мировой.

Горы встали кругом, в снеге рады цветам,

Юной Девой одна называется там.

С этой Девой далекой ты слита Судьбой,

  Роза-влага, цветок голубой.

Вы равно замечтались о горной весне,

Ваша мысль – в голубом, ваша жизнь – в белизне.

Дева белых снегов, голубых ледников,

  Как идет к тебе Роза Ветров!

Меррекюль

Ветры тихие безмолвны.

Отчего же плещут волны,

И несутся в перебой?

Им бы нужно в час вечерний

Биться, литься равномерней,

А меж тем растет прибой.

Отчего же? – Там далеко,

В безднах бледного Востока,

Светит пышная Луна.

А направо, точно лава,

Солнце светит величаво,

И под ним кипит волна.

В миг предсмертный, в час заката,

Солнце красное богато

Поразительным огнем.

Но волна в волну плеснула,

И, признав Луну, шепнула:

«Мы теперь сильней, чем днем».

И меж тем как факел красный,

В отдаленности неясной,

Будет тлеть и догорать,

Лик Луны, во мгле безбрежной,

Будет, властный, будет, нежный,

Над волнами колдовать.

Коромысло

Коромысло, коромысло,

  С нежными крылами,

Как оно легко повисло

  В воздухе над нами.

Прилетает, улетает,

  В ласковой лазури.