Том 2. Стихотворения - [6]

Для него она рождает

  Блески, а не бури.

Коромысло, коромысло,

  Почему мы пленны?

Если б знать, какие числа

  Для тебя священны.

Наши числа приковали

  Нас к земле угрюмой,

И в просторах вольной дали

  Мы скользим лишь думой.

Но и в думах мало смысла,

  Тяжесть в них земная.

Ты же грезишь, коромысло,

  В воздухе летая.

Лесная лилия (сонет)

Над гладью зеркальной лесного затона,

Вся белая, лилия дремлет одна.

Мерцает во мгле, а с высот небосклона

К ней сходит в сияньи Луны тишина.

И лилия жаждет небесного сна.

Не зная ни жалоб, ни вздоха, ни стона,

Безбольно мечтает и любит она,

Над влагой глубокой ночного затона.

Безмолвно белеет, и вот в полусне

Ей видится небо, простор бесконечный,

Там ангел с невестой идет в вышине.

Ковер облачков расстилается млечный,

И лилия дышит в воздушном огне.

Как льнет к ней, идет к ней наряд подвенечный!

Снежинка

Светло-пушистая,

  Снежинка белая,

Какая чистая,

  Какая смелая!

Дорогой бурною

  Легко проносится,

Не ввысь лазурную,

  На землю просится.

Лазурь чудесную

  Она покинула,

Себя в безвестную

  Страну низринула.

В лучах блистающих

  Скользит, умелая,

Средь хлопьев тающих

  Сохранно-белая.

Под ветром веющим

  Дрожит, взметается,

На нем, лелеющем,

  Светло качается.

Его качелями

  Она утешена,

С его метелями

  Крутится бешено.

Но вот кончается

  Дорога дальная,

Земли касается

  Звезда кристальная.

Лежит пушистая,

  Снежинка смелая.

Какая чистая,

  Какая белая!

Ручеек

Ручеечек, ручеек,

  Ты как ниточка идешь

Под тобой блестит песок,

Весел ты, хоть неглубок,

Ручеечек, ручеек,

  Ты уходишь и поешь.

Словно девушка-дитя,

  В малом зеркальце твоем,

Кудри в косы заплетя,

Травка смотрится, блестя,

С ней журчанием шутя,

  Ты идешь своим путем.

Вьются пчелы меж стеблей,

  Прогудит мохнатый шмель

Ты бежишь скорей, скорей,

Вдруг неволя – средь камней,

Вспенясь, звонче, веселей,

  Зажурчишь ты: «Мель, мель, мель!»

Нет, не смогут голыши

  В мель сложиться ручейку.

В травяной, в лесной глуши,

Он, исполненный души,

Сам себе поет «Спеши!»

  И змеится по песку.

Может, он впадет в реку,

  С ней до Моря дотечет,

Будет льнуть там к челноку.

Может, он в своем леску

Будет течь под крик: «Ку-ку»,

  Что кукушка людям шлет.

Может, к мельнице придет,

  Но уж ниточку свою

Он до цели доведет,

Он не медлит, он не ждет,

К колесу, блеснув, польет,

  Закрутит свою струю.

Неширок ты, ручеек,

  Неглубок ты, – ну так что ж!

Всем – свой разум, всем – свой срок,

Ты прекрасен был, чем мог.

Ручеечек, ручеек,

  Ты бежишь и ты поешь

Божья невеста

Розе дремлется, не спится,

  Серебрится в ней роса,

С Неба дальнего струится

  Первых блесков полоса.

Тем сияньем перевита,

  В круглый храм свой – луч приняв,

Капля влаги, с Небом слита,

  Розу нежит между трав.

Капля ласковая блещет,

  Переливка в ней игра,

В ней дрожание трепещет

  Бриллиантов, серебра.

В час рассвета розе алой

  Быть прекрасною дано,

Для невесты каплей малой

  Ожерелье сплетено.

И она под взором Бога

  Розовеет, как мечта.

Вся небесная дорога

  Блеском солнца залита.

Золотая рыбка

В замке был веселый бал,

  Музыканты пели.

Ветерок в саду качал

  Легкие качели.

В замке, в сладостном бреду,

  Пела, пела скрипка.

А в саду была в пруду

  Золотая рыбка.

И кружились под Луной,

  Точно вырезные,

Опьяненные Весной,

  Бабочки ночные.

Пруд качал в себе звезду,

  Гнулись травы гибко.

И мелькала там в пруду

  Золотая рыбка.

Хоть не видели ее

  Музыканты бала,

Но от рыбки, от нее,

  Музыка звучала.

Чуть настанет тишина,

  Золотая рыбка

Промелькнет, и вновь видна

  Меж гостей улыбка.

Снова скрипка зазвучит,

  Песня раздается.

И в сердцах Любовь журчит,

  И Весна смеется.

Взор ко взору шепчет: «Жду!»

  Так светло и зыбко.

Оттого, что там в пруду –

  Золотая рыбка.

Линии света

Длинные линии света

  Ласковой дальней Луны.

Дымкою Море одето.

  Дымка – рожденье волны.

Волны, лелея, сплетают

  Светлые пряди руна.

Хлопья плывут – и растают,

  Новая встанет волна.

Новую линию блеска

  Вытянет ласка Луны.

Сказка сверканий и плеска

  Зыбью дойдет с глубины.

Влажная пропасть сольется

  С бездной эфирных высот.

Таинство Небом дается,

  Слитность – зеркальностью вод.

Есть полногласность ответа,

  Только желай и зови.

Длинные линии света

  Тянутся к нам от Любви.

Мгновенья слияния

And was not this enough?

They met, they parted.

Shelley[3]

Как призрак

Я прихожу, как призрак, я ухожу как тень,

Я полон тайн, как вечер, я весь огонь, как день.

Ты мне была желанна всего один лишь миг,

Но вдруг воскрес – так странно – в моей душе твой лик.

Я был тобою счастлив, ты мне была близка,

Мы были вне пределов, мы были два цветка.

И ты едва ли знала, что ты была моей,

А мне шептали мысли: «О, как ты счастлив с ней!»

Твой дух светло-прозрачный весь погружен был в сон,

А мой, нежней, смелее, был в этот сон влюблен.

Я твой опять, бесплотно. Смотри, как нежен день.

Я вновь пришел, как призрак. Я вновь уйду, как тень.

Из-подо льда

Быть может, не было у нас

Весны воздушно-молодой,

Когда полдневный светит час

Над просветленною водой

Весна пленительно-нежна

Для двух влюбленно-молодых,

Когда себе поет она

Лесной протяжный слитный стих

Мы жили розно в те года,

Мы были розно и потом

Но никогда, о, никогда

Цветок не стынет подо льдом.

Он ждет, под бледной чарой сна,

Чтоб, совершив круговорот,

И для него пришла весна,