Том 2. Стихотворения - [14]

К какому иду я безвестному краю?

Не знаю, не знаю, я – в страхах глубин.

Я знаю, есть Солнце, там в высях, там где-то,

Но я навсегда потерял красоту.

Я мертвая тяжесть, – от вольного лета,

От счастья и света иду в темноту.

Птичка

Воздушная птичка, на окне у меня,

На мгновенье присела и запела звеня, –

Воздушная птичка не видала меня.

Закат запоздалый в облаках догорал,

Упоительно-алый как небесный коралл, –

Забытый, усталый, я один умирал.

Но серая птичка, на раскрытом окне,

Все воздушнее пела о негаснущем дне, –

О вечности светлой в неизвестной стране.

И тихо я умер, без печали земной,

И замолкшая птичка улетела со мной, –

Смутившись внезапно неземной тишиной.

К ночи

Вспоенная соленой морскою глубиной,

Вся дышащая влагой, мечтой, и тишиной, –

    О, Ночь, побудь со мной,

    О, Ночь, побудь моей,

    Дай мне побыть во сне,

    В бездонной глубине,

    Где скрыты зерна дней.

Окутанная дымом сожженных вечеров,

Дочь Хаоса немая, любимица веков, –

    О, Ночь, пошли мне снов,

    Мою печаль развей,

    О, Ночь, люби меня,

    Я так устал от Дня,

    Хотя я жажду дней.

Ты, капище видений, свобода всех рабов,

Колдунья преступлений и самых нежных слов, –

    О, Ночь, сгусти покров

    Своих густых теней,

    Чтоб мне забыть себя,

    Чтоб снова жить любя

    Рожденье новых дней.

В одежде из созвездий, где каждая звезда

Живет тысячелетья, и вечно молода, –

    О, Ночь, живи всегда,

    О, Ночь, свой мрак лелей,

    Чтоб в блеске красоты

    Еще цвели цветы

    Не мне цветущих дней.

У моря ночью

У Моря ночью, у Моря ночью

Темно и страшно Хрустит песок.

О, как мне больно у Моря ночью

Есть где-то счастье. Но путь далек.

Я вижу звезды. Одна мне светит

Других светлее и всех нежней.

Но, если сердце се отметит,

Она далеко, не быть мне с ней.

Я умираю у Моря ночью.

Песок затянет, зальет волна

У Моря ночью, у Моря ночью

Меня полюбит лишь Смерть одна.

Меж подводных стеблей

Хорошо меж подводных стеблей.

Бледный свет. Тишина Глубина.

Мы заметим лишь тень кораблей,

И до нас не доходит волна.

Неподвижные стебли глядят,

Тонкоствольные стебли растут.

Как спокоен зеленый их взгляд,

Как они бестревожно цветут.

Безглагольно глубокое дно,

Без шуршанья морская трава.

Мы любили, когда-то, давно,

Мы забыли земные слова

Самоцветные камни Песок.

Молчаливые призраки рыб.

Мир страстей и страданий далек

Хорошо, что я в Море погиб.

Приближения

I change, but I cannot die.

Shelley[9]

Я тихо сплю

Я тихо сплю на дне морском,

  Но близок мир земли.

Я вижу, верховым путем

  Проходят корабли.

И видя бледность глубины

  И жемчуга ее,

Я вспоминаю зыбь волны,

  Тревожу забытье.

Бежит прилив, растет прибой: –

  «Усни! Усни! Ты спишь?

Над нами бездны голубой

  Молитвенная тишь».

Поет прибой, растет прилив: –

  «Проснись! Проснись! Бежим!

Ты знаешь, мир земной красив,

  Мы овладеем им!»

Я тихо сплю на дней морей,

  И знаю, сладок сон.

Но сердце шепчет мне «Скорей!

  Ты будешь в жизнь влюблен».

Я мирно сплю на дне морском,

  Но чувствую врага.

Я вновь пойду слепым путем,

  Я брошу жемчуга!

Боль

Мы должны бежать от боли,

Мы должны любить ее.

В этом правда высшей Воли,

В этом счастие мое.

Сам себя из вечной сферы

Устремил я с высоты,

В область времени и меры,

В царство мысли и мечты.

И отпавши от начала,

Полновольная душа

Затомилась, заскучала,

И бежит, к концу спеша.

Но конца не будет сердцу –

Где моря без берегов,

Как не встретить иноверцу

В чуждых снах – своих богов.

Тот, кто бросился в скитанья,

Не уйдет тягот пути,

От страданья на страданье

Будет вынужден идти.

Но зато он встретит страны,

Где упьется он мечтой,

Где измены и обманы

Поражают красотой.

И затянутый в измены,

Где обманчивы огни,

Он вскипит, как брызги пены,

И погаснет, как они.

И опять, опять застонет

Легким ропотом челнок,

Рано ль, поздно ль, он потонет.

Так плывем же. Путь далек.

Путь далек до вечной Воли,

Но вернемся мы в нее.

Я хочу стремиться к боли,

В этом счастие мое.

Скорее

Скорее, скорее, скорее, –

На лестницах Ангелы ждут.

Они замирают, бледнея,

И смотрят, и шепчут: «Идут!»

«Идем мы, о, Ангелы Рая,

Идем не года, а века.

Терзает нас тайна земная,

Нас мучает страх и тоска.

Последней надежды лишаясь,

Обрывистым трудным путем,

Срываясь, и снова взбираясь,

Идем мы, идем мы, идем.

По острым камням и обломкам,

По ужасам липких болот,

Конца не предвидя потемкам,

Идем мы – как время идет.

О, Ангелы, вы помогите

Уставшим идти по земле.

Вы только с высот поглядите,

Как мы потемнели во мгле.

Мы падаем, снова слабея.

Ужели напрасен весь труд?»

Но сердце торопит Скорее!

Стремления к Солнцу ведут.

Мало криков

Мало криков. Нужно стройно

Гармонически рыдать.

Надо действовать спокойно

И красивый лик создать.

Мало искренних мучений,

Ты же в Мире не один.

Если ты разумный гений,

Дай нам чудо звонких льдин.

Силой мерного страданья

Дай нам храмы изо льда.

И тогда твои рыданья

Мы полюбим навсегда.

«Бог создал мир из ничего…»

Бог создал мир из ничего.

Учись, художник, у него, –

И, если твой талант крупица,

Соделай с нею чудеса,

Взрасти безмерные леса,

И сам, как сказочная птица,

Умчись высоко в небеса,

Где светит вольная зарница,

Где вечный облачный прибой

Бежит по бездне голубой.

«Зимой ли кончается год…»

Зимой ли кончается год,

Иль осенью, право не знаю.

У сердца особенный счет,

Мгновенья я в годы вменяю.