Том 2. Стихотворения, 1917–1920 - [39]

   «Слышь, не сдавайсь, сынок, без бою;

      Всади заряд!»

Ватага молодцов, Вавила – коноводом,

А как рискованно в своих местах с народом

      Стать на ножи, –

Ушли в чужой уезд. В лесу, в деревне, в поле

   Пришлось пуститься поневоле

      На грабежи:

Где выкрадут коров из-под чужой повети,

Где унесут добро, хранившееся в клети.

      В конце концов

Сумели насолить так трудовому люду,

   Что мужики пошли повсюду

      На бегунцов.

VI

О Колчаке ходили слухи.

Росли надежды кулачья.

«Большевики, едят вас мухи!

   Что Волга? Чья?»

Читая каждый день газеты,

Кузьма Лукич глядел орлом:

«Чать, скоро, братцы, все советы

   Пойдут на слом.

В Москве дошло до забастовок,

Шумят рабочие, хе-хе!»

Кузьма на радостях обновок

   Привез снохе.

В лес дезертиры перестали

Крестьянских угонять коров:

Держаться все поближе стали

   Своих дворов.

Но вот пошли другие вести.

Вновь кулаков тоска грызет:

«Колчак отогнан верст на двести…

   Нет, не везет!

Знать, счастья долго дожидаться».

Пришла худая полоса.

И бегунцам пришлось податься

   Опять в леса.

VII

Ванька, Фролка,

Пров, Николка

   Да Панкрат,

Клим, Епишка

Да Микишка

   Крепко спят.

Митька, Петька,

Гришка, Федька

   У костра

Трубки курят,

Балагурят

   До утра.

Вот светает,

Быстро тает

   Синь-туман.

Лес проснулся.

Не вернулся

   Атаман.

«Эх, Вавила!»

Охватила

   Всех тут жуть:

«Поднимайтесь,

Собирайтесь,

   Братцы, в путь!»

«Эх, Вавила!»

Приуныла

   Вся семья.

Гнутся ветки.

«Гей, вы, детки!

   Вот и я!

Из разведки

Прямо редкий

   Вышел прок.

Эвон, сколько –

Жрите только! –

   Приволок.

Тише, Гришка:

Тут кумышка,

   Не пролей.

Кто потянет,

Сразу станет

   Веселей.

В сборе все ли?»

Парни сели

   На траве.

Пили смело,

Зашумело

   В голове.

На кумышку

До излишку

   Налегли.

«Эх калина!»

«Эх малина!»

   «Ай люли!»

«Сдобна, пряна,

И румяна,

   И бела

Наша тетка,

Что лебедка,

   Проплыла!»

Фролка пляшет,

Шапкой машет:

   «Ну ж дела!

Слышь, ребята:

Женка брата

   Родила!»

Фролка скачет,

Митька плачет,

   Сам не свой

Весь трясется,

Оземь бьется

   Головой!

VIII

«Ой, лесные вы ребятушки, зеленые,

Вы головушки-головки забубённые,

Дезертиры, бегуны вы все проворные,

А настали дни-денечки нынче черные,

Пробежало лета больше половинушки,

А куда теперь податься нам, детинушки?

Возле Питера войска разбиты белые

И колчаковцы бегут, как ошалелые.

Войско красное с Урала как воротится,

По лесам оно за нами поохотится,

Покарает дезертиров всех без жалости,

Половину расстреляет нас по малости.

Уж и так-то мы в лесу боимся шороху,

А придется, видно, нам понюхать пороху,

А придется передаться нам Деникину.

Я, Вавилушка, флажок зеленый выкину,

Будь что будет, раз такое положение.

Не пошлют авось нас сразу же в сражение.

Той порою, может, смута и уляжется:

Как Деникин победителем окажется.

Все домой вернемся с честью мы с великою:

На коне донском, с нагайкою и с пикою!»

IX

«Ваше выс-с-превосходительство!

Верьте истинным словам,

Вы – законное правительство,

И явилися мы к вам!»

                   «Мо-лод-цы!»

«Мы не красные, – зеленые,

Натерпелися мы бед.

Все в побегах закаленные:

Не угнать за нами вслед».

                   «Мо-лод-цы!»

«Мы от красных отбивалися,

Отбивались день и ночь:

По лесам густым скрывалися,

Удирали во всю мочь».

                   «Мо-лод-цы!»

«Еле-еле к вам пробилися,

Трудный сделали мы путь,

Все ужасно истомилися:

Нам бы малость отдохнуть!»

                   «Мо-лод-цы!

Был бы отдых вам, ребятушки,

Если б враг не напирал,

Все вы – бравые солдатушки, –

Ухмыльнулся генерал: –

                   Мо-лод-цы!

Вашу доблесть в полной мере я

Оценю само собой,

Всех зеленых – в знак доверия –

Назначаю в первый бой!

                   Мо-лод-цы!»

X

Перекосились рожи сразу

У всех «зеленых молодцов»:

По генеральскому приказу

Ведут в окопы бегунцов.

Дрожат в руках у них винтовки,

И сердце так щемит-щемит,

А красный враг без остановки

Их артиллерией громит.

В груди у Митьки все упало.

А сзади хохот казаков:

«Учили вас, чертей, да мало…

Сменять – на что?! – большевиков!»

«Ох, Митя, – плачется Вавила:

Раскис зеленый атаман, –

Могила всем нам тут, могила!..

Полезли сами мы в капкан!

Слышь? Тут, что ночь, то перебежки:

К большевикам бегут донцы!»

А сзади злее все насмешки:

«Эй вы, лесные храбрецы!

Вон там, за рощей, „враг“ укрылся,

Идти в атаку ваш черед!»

Со страху в землю б Митька врылся,

Не то что двинуться вперед!

XI

Все зеленые вояки

Доигрались до конца:

Не вернулись из атаки,

Кроме… Митьки-бегунца!

«Вместе, Митя, плутовали, –

Вместе будем помирать!»

Но Митюху – Митькой звали:

Умудрился вновь удрать!

Засверкали только пятки.

Криков сзади не слыхал.

Верст полсотни без оглядки,

Не присевши, отмахал.

В поле прятался за рожью

Иль в оврагах по кустам, –

Мчал, как волк, по бездорожью,

По неведомым местам.

Как-то утром заблестела

Перед Митькою река.

Камышами шелестела

Мутно-желтая Ока.

Тут дорожка уж знакома.

Огляделся бегунец:

«Скоро, скоро буду дома,

Скоро мукам всем конец.

Повинюся перед миром,

К комиссару сам приду.

Был, скажу я, дезертиром, –

Покарайте по суду.

Пусть я совесть успокою.

Смерть? Расстрел? Не задрожу,

Жизнью подлою такою

Больше я не дорожу.

Был досель в отцовской воле,

У отца на поводу.

По его указке боле

Я уж – баста! – не пойду.

Пощадить меня решите?

Дайте милость лишь одну:

Мне на фронте разрешите

Кровью смыть свою вину!»