Том 2. Проза и драматургия - [44]
Эпилог
Я пел:
Да и чего только я в своей жизни не пел! Но здесь, в Дубне, где физики стонут от физики и интриг, в Дубне, возведенной графоманами в жанр гениальности, в Дубне, куда талдомские крестьяне приезжают за штапелем и сыром «Виола», мы почему-то выстроились в «колонну по одному» и пошли, печатая шаг. Горячая волна единства охватила нас, и Аркан, первым из нас почувствовавший это, голосом Левитана крикнул на всю улицу:
— Работают все гастрономические магазины Советского Союза!!
Мы шли строем. Мы шли в ногу. Каждый из нас был когда-то солдатом. И все мы были солдаты. А может, генералы. Правда, генералы не ходят строем.
На Волге шел «Большой праздник молодежи в честь Дня молодежи». Там лежали юные красавицы, размышляя о проходящих мужчинах. Там на воде, усыпанной головами купающихся, гордо восседали в бензиновых парах великие владельцы дюралевых лодок «казанка» и моторов «Москва». Там, в километре от огромного круга, где разъяренные элементарные частицы носились, как «мотогонки по вертикальной стене», по воде плыли баржи, издали похожие на авианосцы, бегали по песку голые дети, перепоясанные спасательными кругами, крокодилами, играли в преферанс приезжие поэты, а их случайные подруги лежали рядышком на солнце, закрыв носы кусками из вчерашней «Литературки». Но нас это мало трогало. Мы там уже были. Мы поняли существо этого мира и теперь идем совсем далеко от него, идем в строю, шагаем в ногу, будто мы и в самом деле молоды. Как солдаты. Как елочки на могилах. По горячему асфальту стучат босоножки, венгерские туфли на нейлоне, восточногерманские замшевые.
— Мимо трибун проходит краснознаменная ордена Кутузова второй степени имени Плеханова академия устрашающих войск!!
У Аркана всё «имени Плеханова». Лес имени Плеханова. Настроение имени Плеханова. Знакомая продавщица — имени Плеханова.
Но какой же строй без песни? Я подал сам себе команду и, выждав соответствующую паузу, запел:
Эта песня — военная. Ее пели эшелоны, которые день и ночь мчались по Сибири. Ехали бить японцев. Немцев уже разбили. Немцы теперь уже жили под Карагандой. И в Кировске жили. И в Дубне (имени Плеханова!).
Эта песня — военная. Мы шли под ней, как под знаменем, под ее незапятнанным звучанием, и как хорошо было от этого!
— А в строю идти легко!
Да. Но жизнь — не строй. Ах, как хорошо бы было прошагать так вот, с песней, в компании друзей, по летнему солнцу, по обочинам в желтых цветочках, по всей жизни, по вечности, словно по улице.
Но вот по горячему шоссе навстречу нам мчится автобус. Подголубленная развалина с Вербилок. И песня наша обрывается. И мы сторонимся к песчаному кювету, сходим с блеклого асфальта и, отвернувшись, пропускаем автобус.
Мы снова выходим на дорогу, на середину шоссе. Но наш строй теперь нам кажется мальчишеством. Мы видим, что на нас смотрят прохожие. О наши щеки еще бьются пылинки, поднятые автобусом… Эх вы, поля, зеленые поля… Мы снова идем по шоссе, но теперь уже не в строю, а просто так, как кто хочет.
1957–1963
АРКТИКА, ДОМ ДВА
Юзик, заводи бульдозер!
Сидели все в кают-компании. Сидели, никого не трогали. И Санек сидел. Имел последнюю руку и краем глаза заглядывал в карты Юзика. Юзик, бортмеханик по кличке Бомбовоз, стодвадцатикилограммовый божий цветочек, проигрывал уже рублей пять, хотя преферанс начался недавно. Метеоролог Серафимович что-то все крутил носом, разглядывая свои карты, никак не решался что-нибудь сказать. Трус, поэтому и проигрывал всегда. И глупый. Все ж сподобился, выкряхтел из себя «пас». Бомбовоз тоже объявил «пас», и Санек, чувствуя горячую волну у сердца, быстро, чтоб отхода ни у кого не было, крикнул: «Пас!» — знал, что оба голубчика будут в крупном проигрыше.
Сидели тихо, никого не трогали, говорили шепотом, потому что в кают-компании стояла рация и старший радист базы Витольд Воденко надрывался в микрофон со злостью и громко. Три дня назад по льдине прошел раскол, вниз под лед, на глубину трех с половиной тысяч метров (второй пилот Лева Яновер сказал: «Три месяца только погружаться будешь!»), ушли два дизеля, метеобудка, палатка радиоузла со всем, что там было: четырьмя приемниками, двумя передатчиками, журналом связей, койкой, фотографиями Эдиты Пьехи во весь рост и еще каких-то девушек, которые в купальных костюмах с зелеными зонтиками лежали под пальмами, а также с дымящейся сигаретой самого Воденко, который, на свое невероятное счастье, вышел как раз к Сахарову. Запасную станцию развернули временно в палатке кают-компании, где Воденко тут же так накурил, что любого астматика здесь ожидала мгновенная смерть, установил свои порядки, и уважаемые люди входили в кают-компанию с опаской, как в паспортный стол.
Вот как раз сидели все в кают-компании. Кандидат немыслимых наук, как он сам себя называл, Кеша Ротальский ковырялся в углу с огромными рулонами бумажных лент, на которых было что-то записано бездушными самописцами, но разбираться во всем этом надо было живому и ни в чем не виноватому Кеше.
Повесть о настоящем мужчине, не разменивающем по мелочам высокое чувство. Главный герой, журналист и тренер по горным лыжам уезжает в горы. И встречает там Елену…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
Первый том Сочинений впервые достаточно полно представляет поэтическую и песенно-поэтическую части творчества Юрия Визбора, включая песни, стихи, работы для эстрады, театра и кино, а также произведения, написанные по случаю. Значительная часть произведений публикуется впервые. Книга снабжена подробными комментариями.