Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу - [108]

За кого он может отдать ее? Кто женится на ней?

Ее предместница была выдана за очень мелкого полицейского и жила бедно. Но муж был обыкновенный маленький чиновник, не хуже других маленьких чиновников; жена его шила не хуже других маленьких чиновниц.

Анюта не могла надеяться, что найдется ей хоть такой муж. Ее предместница была отдана в жены своему мужу. Анюте было сказано: «Не печалься, я буду жить с тобою по-прежнему». - какой найдется жених, чтобы жениться только для принятия чужой любовницы в свою квартиру?

Разумеется, нашелся бы хороший и очень хороший человек, если бы за это было даваемо большое повышение по службе, или если бы давались порядочные деньги. – Но подчиненные Ивана Ильича превосходно знали, что нет, и не может быть хорошего расчета повенчаться с его любовницею. Они видели пример, как он награждает за женитьбу на его фаворитке. Да хоть бы и не видели бы, знали бы, что нечего ждать от него; известно было, какой тугой человек. Пусть эта фаворитка идет не в отставку, как та, а сохраняет его в своих объятиях. – все-таки мало толку для мужа.

Какая надобность Ивану Ильичу, чтобы его любовница имела лишнее? – Никакой. Ему нужно только очень немногое: нужно, чтоб у любовницы была чистая комната, в чистой комнате должна быть хорошая постель; сама любовница должна быть в хорошем белье. – только, больше ничего не нужно для Ивана Ильича. – И Анюта поняла, и подчиненные поймут, что не следует надеяться, чтоб у нее было больше.

Но он захотел быть щедр. Он сказал, что, кроме кровати, постели, белья, дает ей полдюжины из платьев, которые носила она в его квартире, дарит ей три перстенька и браслет из вещей, которыми она пользовалась. Это лишнее, даваемое без надобности, стоило рублей до пятисот. – Она была отчасти удивлена таким великодушием. Она увидела, что он любит ее гораздо больше, нежели она могла думать.

Точно, он любил ее. Он сказал, что жена у него будет хоть не такая красивая, как Анюта, но зато окажется горячее Анюты. – так он думает: чуть тронет её, у нее глаза масленые. – и притом недурна. – вот какая будет у него жена, а все-таки он будет приезжать к Анюте каждый день: так он привязался к Анюте. – И не это одно доказательство его привязанности. Он объявит, что, кто женится на ней, будет сделан помощником квартального надзирателя. Это много; можно бы обещать должность поменьше, и было бы довольно. Но для Анюты так и быть: пусть будет ей в приданое должность помощника квартального, и притом в хорошем квартале.

Муж будет отлично содержаться при жене. А у Анюты будет гораздо больше, нежели необходимое. Пусть не беспокоится: муж будет все отдавать ей; – если что и утаит, то самую малость: доходы известны; а доходы очень хорошие.

Так он был заботлив и щедр. Он не пожалел бы назначить мужу должность и еще гораздо лучше; но думает, нехорошо было бы для него самого. Могла бы пойти молва: «Смотрите, на какие места он сажает мужей своих любовниц», пожалуй, оно и не велика беда, но все-таки нехорошо. Пусть же Анюта будет довольна.

Итак, было объявлено: кто женится на Анюте, будет помощником квартального надзирателя.

Награда более, нежели достаточная. Но и не такая, чтобы сбежались толпы охотников из подчиненных. Всякий, кто был не пьяница, не картежник, рассуждал: набью себе как-нибудь деньжонок, или увидят мое усердие. – куплю или дадут мне должность помощника. – хоть не сейчас, хоть со временем, но лучше подожду: по крайней мере, когда женюсь, то, если буду сам жить со своею женою, не надо будет содержать любовницу. А тут женись. – и опять держи постороннюю девку, – нет расчета – жениться так. Двойной расход.

Нельзя было не ждать, что жених будет не горький пьяница, Анюта плакала в его ожидании. Даже стала худеть. – Но не успела много похудеть: не терпело время, Ивану Ильичу недолго оставалось до свадьбы.

Если бы время терпело, может быть и приискался бы. – положим, хоть и пьяница или какой-нибудь бездельник, но все же получше. Время не ждало: всего неделя была крайний срок. Пришел срок, другого жениха не было, кроме одного. Тут-то было слез, как пришлось венчаться с ним! – И Степанида плакала: «Легче бы вам, Анюта, утопиться, чем повенчаться: смотрите-ка, у него, подлеца, и ко дню-то свадьбы рожа-то не зажила – вся разбитая. А мужчина здоровый, кулачище-то в пуд».

Чего смотреть! – Анюта видела и сама, что лучше бы ей утопиться, чем повенчаться. С тем и повезли ее в церковь. – но с мыслями такими, а не со словами – в церкви так не говорят.

Впрочем, она думала и о том, что Иван Ильич говорит отчасти правду: «А что тебе за надобность, какой он человек? Он имеет дело со мною, а не с тобою». – Так думала Анюта: – имеет дело с Иваном Ильичом; будет смирен. Надеясь на это, и повенчалась.

И точно: пока он имел дело с Иваном Ильичом, был хорош. Трезвый, сидит в своем углу, и не слышно его. Когда пьет, не смеет оставаться дома. Пропив деньги, какие попадали ему в карман, придет, попросит рубля три; она пожалеет бедного, которому нечем опохмелиться, даст; и опять ушел. Она мало и видела его.

Можно было жить. Его жалованье отдавали ей; доходы, какие шли на его долю по разделу от общих, тоже ей. И жила и одевалась прилично. Конечно, уж не прежнее! – Но не стыдно было показаться нигде. Иван Ильич не запрещал ей бывать нигде: был уверен в ее характере, что она не позволит себе лишнего, и если едет в общество, то не повесничать, а только невинным образом провести время. Можно было жить. Конечно, случалось иногда и поплакать, вспоминая прежнее счастье; особенно вначале. Но как быть-то? – Пристроиться получше? – Конечно, она думала и об этом. Но ее положение было не такое. Свободной женщине, конечно, это было бы самое первое, искать хорошего человека с деньгами. Свободной женщине нечего терять: ищет, покуда найдет. Но скоро ли находят, даже самые лучшие и самые мастерицы видеть, хвалится ли человек или не обманывает. Сто раз, может быть, обманется, прежде нежели найдет хорошего человека, даже самая мастерица. Потому, если имеешь хоть и не бог знает какое, но все же хорошее пристройство, то ум и удерживает. Погонись. – пока найдешь, давно все стало известно содержателю. Когда он слабый человек, положим, еще можно. Но с характером Ивана Ильича плохие шутки. Чуть бы услышал что-нибудь, осталась без куска хлеба, таскайся по улицам в протоптанных башмаках. Страшно. Потому она и жила, как бог дал, и за малое благодарила бога. Конечно, не прежнее счастье; но все-таки могла назвать себя довольно счастливою, пока тут был Иван Ильич. Уехал он. – тогда пришлось так, что хоть живая в гроб ложись.