Том 2. Драматургия. Проза - [5]

Шрифт
Интервал

Старуха

Я хороша?

Кади(отступая)

Была когда-то.

Старуха

И взор мой светится.

Кади(отступая)

Бог с ним!

Старуха

О кади, кади, я богата…

Кади(останавливается)

Мы после переговорим.

Дервиш

О мертвом вспомни, дочь позора!
Святая месть зовет теперь.

(Указывая на пери)

Ты видишь девушку, которой
Повиновался дикий зверь.

Старуха

Как, и она теперь в Багдаде
И не боится никого?
Хватай ее, мой добрый кади,
Убийцу сына моего!

Кади

Страшна злодейке будет кара,
Клянусь моею бородой:
Пятьсот три палочных удара,

(В сторону)

А перед казнью ночь со мной.

(Появляется шейх).

Дервиш

Почтенный шейх, откинь суровость,
Склони ко мне твой важный взгляд!
Печальную ты знаешь новость
О том, что твой скончался брат?

Шейх

Что говоришь ты, вестник горя?
Мой брат, могучий бедуин…

Дервиш

Его зарезал, с ним заспоря,
Какой-то странный паладин.

Шейх

Пускай его проказа сгложет!
Нет, я сперва его убью…

Дервиш

Почтенный шейх, никто не может
С ним, сильным, справиться в бою.

Шейх

Ответь, я вне себя от гнева,
Чьего он рода, кто такой?

Дервиш

Его рукой владела дева,
Стоящая перед тобой.

Шейх

О месть! О кровь! О духи ночи!
Я разъяренный лев, я слон!
Но что? Мои не видят очи,
Я черным гневом ослеплен…

Дервиш

Вон там. Ее уводит кади.

Шейх

А, нет! Отмщенье только мне!
Пусти, собака!

Кади

Мы в Багдаде,
А не в разбойничьей стране.

Шейх

Я — шейх пустыни и не смею
С тобою, жирным, говорить!

(Бьет его. Кади и старуха убегают).

Но что я буду делать с нею?
Я не могу ее убить.
На шею девушек прекрасных
Не опускаются мечи.

Дервиш

Почтенный шейх, оплот несчастных,
Позволь сказать мне…

Шейх

Замолчи!
Ты, девушка… Молчит… И ясно,
И нежно смотрит, как любовь…
Ответь!.. Нема… Она прекрасна,
Но между нами встала кровь.
Я и люблю, и ненавижу,
И замираю от стыда.

Дервиш

О, господин мой!

(Появляется пират).

Шейх

Что я вижу?
Пират Али! Спеши сюда!
Привет тебе, товарищ старый,
Купи невольницу мою.

Пират

Полны невольниц все базары,
Но сто червонцев я даю.

Шейх

Четыреста. Она из рода
Высокого наверняка.

Пират

Ах, мало ценится порода
Рабыни или бедняка.
Я не Синдбад, отец богатства,
Что возвращается сюда.
Я беден.

Шейх

Ну, во имя братства,
Бери за триста.

Пират

Двести, да.

Шейх

О, блеск грудей молочно-белых,
О, тяжесть бедер молодых!

Пират

На итальянских каравеллах
Я находил и не таких.

Шейх

Но там ты дрался.

Пират

Что мне драка?
Так, удовольствие одно,
Зато все даром.

Шейх

Духи мрака!
Бери за двести, все равно.

(Сын калифа появляется на террасе).

Дервиш

О, повелитель правоверных,
Я падаю к твоим ногам.

Сын Калифа

Да ты святой не из примерных,
Коль странствуешь по городам.

Дервиш

О, горе!

Сын Калифа

Где? Скажи мне прямо!
Мука на рынке дорога?
Иль городскому каймакаму
Друзья наставили рога?

Дервиш

Ты шутишь, светлый?

Сын Калифа

Иль жениться
На склоне лет задумал ты
И не найдешь нигде девицы
Тебя достойной красоты?

Дервиш

Калиф, отец твой…

Сын Калифа

Знаю, знаю!
Я роздал треть моей казны
За эту весть.

Дервиш

Я продолжаю,
Внимать и сильные должны.

Сын Калифа

Как алчны эти астрологи,
Шуты, монахи, мудрецы!
Чревовещатели и йоги —
Такие скучные глупцы!

Дервиш

Убийца кто?

Сын Калифа

Не все равно ли?
Кольцо.

Дервиш

Как речь твоя грешна!
Кольцо — пособник и не боле,
Кольцом владела вот она.

Сын Калифа

С ней важный шейх, моряк почтенный,
Она, — их, кажется, раба.
Ты палок хочешь, о смиренный,
Или позорного столба?

Дервиш

Ее готов продать пирату
Разбойник старый, бедуин,
А власть и право на расплату,
Калиф, имеешь ты один.

Сын Калифа

Ну, хорошо, я рассердился.
Хотя в Багдаде говорят,
Я гневен, что не возвратился
До этих пор мой друг, Сиидбад.
Эй, кто там! Евнухи! Бегите,
Ведите девушку сюда,
Кто с ней, тех на кол, да смотрите,
Вы ей не сделайте вреда.

(Два евнуха сбегают с террасы).

Пират

Как, стража? Я на днях феску
Разбил у этого дворца.
Бежим скорей!

Шейх

Товарищ, руку!
И я вчера убил купца.

(Убегают. Стража уводит Пери).

Дервиш

Как я приду к небесной двери,
И что скажу Царю Высот,
Когда мне вверенная Пери
Позорной смертию умрет?

(К сыну калифа)

Скажи, что сделаешь ты с нею,
Не слишком будешь ли суров?

Сын Калифа

Дам ожерелье ей на шею
Из розоватых жемчугов.
Дам камень, вынесенный грифом
С алмазных россыпей луны.
Из-за нее я стал калифом
И господином всей страны.

Дервиш

Как добр ты!

Сын Калифа

Но, в пример народу,
Мой суд и благ и справедлив:
Ее тотчас же. бросят в воду,
И будет отомщен калиф.

(Скрывается. Появляется Синдбад).

Синдбад

Уж год как, родину покинув,
Я с песней обошел моря,
И полон мой корабль рубинов,
Даров цейлонского царя.
Я был вельможею Непала,
Убил морского старика,
И птицу Рок во тьме поймала
Искусная моя рука.
Я торговал за облаками
И в океанской глубине,
Где люди с рыбьими хвостами,
Как божеству, молились мне.
Далеко за полярным кругом,
В пещере джинов ледяной
Проклятый Эблис был мне другом,
А джинша страшная — женой.
О, камни белого Багдада!
О, сладкий запах чеснока!
Смеются губы, сердце радо,
Для всех щедра моя рука.

(Евнухи выводят Пери; появляется глашатай).

Глашатай

Привет вам, граждане Багдада,
Синдбад вернулся наконец!
Идите все на пир Синдбада,
Во вновь отстроенный дворец!

(Уходит).

1-й евнух

Брось девушку, идем, приятель!

2-й евнух

Боюсь калифа, не пойду!

1-й евнух

А птичьи головы в томате!
А бадиджаны, рис в меду!

(Убегают; пробегают Кади старуха).

Кади

Он мечет пригоршни рубинов
В толпящийся кругом народ.

Еще от автора Николай Степанович Гумилев
Отравленная туника

«Ты Имр из Кинда, кажется? СлучалосьИ мне слыхать о племени твоем.Оно живет не в кесарских владеньях,Не в золотой руке Юстиниана,Но всё-таки достаточно известно,Чтоб я решился выслушать тебя…».


Гондла

Гондла – жених незавидный, он некрасив и горбат, к тому же христианин, но он ирландских королевских кровей. Невеста – Лера – исландская красавица, знатного рода. Ей бы больше подошёл местный жених – Лаге. Он силён, красив и удачлив, почитает языческих богов. Лаге предлагает назначить поединок за сердце Леры. Гондла отказывается от драки, очаровывая слушателей игрой на лютне, пока не появляется отряд ирландцев и Гондла не становится королём двух островов. Он собирается крестить исландцев, но те противятся и в разочаровании Гондла убивает себя мечом во имя Спасителя.


Белый яд

В уникальной антологии «Белый яд» собраны образцы русской «наркотической» прозы первой трети XX в. Среди них есть и классические произведения (Н. Гумилев, М. Булгаков, М. Агеев), и произведения редкие, малоизвестные и частью до сих пор никогда не переиздававшиеся. В приложениях — отчеты русских ученых, ставивших на себе опыты по приему наркотических веществ (Н. Миклухо-Маклай, Н. Ланге) и другие материалы.


Черный генерал

«Правду сказать, отец его был купцом. Но никто не осмелился вспомнить об этом, когда, по возвращении из Кембриджа, он был принят самим вице-королем.На артистических вечерах он появлялся в таких ярких одеждах, так мелодично декламировал отрывки из Махабхараты, так искренне ненавидел все европейское, что его успех в Англии был обеспечен и не одно рекомендательное письмо от престарелых лэди увез он, отправляясь во втором классе в Бомбей…».


Зеленый тюльпан

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Путешествие в страну эфира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Иудея

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 2. Улица святого Николая

Второй том собрания сочинений классика Серебряного века Бориса Зайцева (1881–1972) представляет произведения рубежного периода – те, что были созданы в канун социальных потрясений в России 1917 г., и те, что составили его первые книги в изгнании после 1922 г. Время «тихих зорь» и надмирного счастья людей, взорванное войнами и кровавыми переворотами, – вот главная тема размышлений писателя в таких шедеврах, как повесть «Голубая звезда», рассказы-поэмы «Улица св. Николая», «Уединение», «Белый свет», трагичные новеллы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», «Николай Калифорнийский». В приложениях публикуются мемуарные очерки писателя и статья «поэта критики» Ю.


Нанкин-род

Прежде, чем стать лагерником, а затем известным советским «поэтом-песенником», Сергей Алымов (1892–1948) успел поскитаться по миру и оставить заметный след в истории русского авангарда на Дальнем Востоке и в Китае. Роман «Нанкин-род», опубликованный бывшим эмигрантом по возвращении в Россию – это роман-обманка, в котором советская агитация скрывает яркий, местами чуть ли не бульварный портрет Шанхая двадцатых годов. Здесь есть и обязательная классовая борьба, и алчные колонизаторы, и гордо марширующие массы трудящихся, но куда больше пропагандистской риторики автора занимает блеск автомобилей, баров, ночных клубов и дансингов, пикантные любовные приключения европейских и китайских бездельников и богачей и резкие контрасты «Мекки Дальнего Востока».


Джиадэ. Роман ни о чем

«”Джиадэ”» – пища не для богов и не для простых смертных. Она найдет поклонников у литературных снобов и гурманов…» – так писала об этом поразительном романе почти 90 лет назад разгневанная советская критика. Сегодня эти слова звучат как рекомендация. К читателю возвращается изысканный, виртуозный и самоубийственный по смелости роман А. Лугина (А. Беленсона, 1890–1949) – поэта, литературного критика, составителя трех выпусков знаменитого авангардного альманаха «Стрелец». В приложения к книге включен примыкающий к «Джиадэ» прозаический фрагмент «Египетская предсказательница» и статья литературоведа И.


Тихий страж. Бабушкина шкатулка

Собрание прозы Михаила Кузмина, опубликованное издательством Университета Беркли, США. В шестом томе собрания воспроизведены в виде репринта внецикловый роман «Тихий страж» и сборник рассказов «Бабушкина шкатулка». В данной электронной редакции тексты даются в современной орфографии.https://ruslit.traumlibrary.net.


Несобранная проза

Собрание прозы Михаила Кузмина, опубликованное издательством Университета Беркли, США. В девятый том собрания включена несобранная проза – повести, рассказы и два неоконченных романа.https://ruslit.traumlibrary.net.


Том 1. Стихотворения

Собрание сочинений одного из виднейших представителей «серебряного века» русской изящной словесности Н.С. Гумилева (1886–1921) выходит впервые на его родине спустя семьдесят лет с момента трагической гибели поэта.В первый том настоящего издания входят практически все поэтические произведения Гумилева, сопровождаемые подробными комментариями, проясняющими в необходимых случаях сложнейший историко-философский подтекст его лирики и небольших эпических произведений.http://ruslit.traumlibrary.net.