Том 2. Чингиз-хан. Батый - [196]

Таким образом, Батый после кампании 1237–1238 годов мог торжествовать победу, мог считать себя обладателем значительных территорий Восточной Европы, в частности Поволжья, Северо-восточной Руси (Юго-западная Русь пока еще оставалась вне его контроля).

Но, как верно подчеркивается в романе, достигнутый Батыем успех достался ему дорогой ценой. Ордынский правитель столкнулся в ходе военных операций 1237–1238 годов не только с героическим сопротивлением защитников Рязани, Коломны, Москвы, Владимира, Козельска, но также с мощной волной партизанского движения, с активным противодействием широких слоев народа. Наиболее ярким примером была военная деятельность рязанского отряда Евпатия Коловрата, развернувшаяся уже после взятия Владимира. На страницах романа фигурируют и другие герои-борцы, вышедшие из народа: Дикорос, Торопка, Звяга. Впечатляют и героические образы женщин — Вешнянки, Опаленихи, Прокуды, активно участвовавших в сопротивлении врагу. Запоминается и мужественное поведение молодой рязанской княгини Евпраксии, зафиксированное в таком литературном памятнике того времени, как «Повесть о разорении Рязани Батыем».

Рассказывая о кампании 1237–1238 годов, автор время от времени напоминает читателю (через высказывания своих героев), что, несмотря на достигнутые успехи, Батый был еще тогда далек от реализации всей программы завоеваний Чингисхана. А это означало, что в ближайшие годы ему предстояло вести дальнейшую борьбу за установление контроля над юго-западными русскими землями, за выход к берегам «Последнего моря».

Именно этому этапу завоевательной политики Батыя посвящена третья книга писателя В. Яна, «К «Последнему морю»». Читатель сталкивается в этой книге с напряженной политической обстановкой в Восточной Европе, сложившейся в начале 40-х годов XIII века. Наблюдает рост и укрепление Волжского улуса Ордынской державы, видит попытки Батыя осуществить упомянутую выше программу завоеваний на европейском континенте. Последняя часть трилогии — роман «К «Последнему морю»» — рассказывает о том, как эти программные установки претворялись в жизнь, повествует о походах татаро-монгольских войск сначала на среднее Поднепровье. потом на земли Польши, Моравии, Венгрии, Адриатики.

Одна из больших творческих удач писателя в этом последнем романе трилогии — его рассказ о киевской военной кампании Батыя, о героической обороне Киева, о мужестве и политической зрелости защитников древнерусской столицы. Здесь все интересно и важно: прежде всего тот факт, что на защиту города встало все его население, независимо от положения, занятий, возраста, пола. На вопрос Батыя, заданный еще до начала штурма одному из русских пленных: «Сколько войска в Киеве?» — последовал краткий, но весьма весомый ответ: «Сколько людей, столько и воинов. Теперь каждый взялся за топор, за рогатину». Эта же тема готовности киевлян оборонять свой город прекрасно раскрыта автором и в описании народного веча, в конце непосредственной подготовки жителей к осаде и, наконец, самих боевых схваток киевлян с врагом на городских стенах, на улицах, в храмах.

Рассказ о героической защите Киева приобретает особо важное значение в романе еще и по той причине, что она трактуется здесь в качестве события не локального, а общерусского масштаба, как операция, равнозначная обороне Рязани, Владимира и других городов Северо-восточной Руси, как подтверждение того обстоятельства, что русский народ в целом, несмотря на все трудности и неудачи, сохранял способность оказывать самое энергичное противодействие захватчикам, даже если общее соотношение сил складывалось не в пользу обороняющихся.

Интересны и поучительны страницы романа, рассказывающие о продвижении армии Батыя после Киевской кампании дальше на запад, о марше ордынского правителя к «вечерним странам», к «Последнему морю», о широких боевых операциях татаро-монгольского войска в ряде стран Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европы.

В романе вместе с тем показано, что, несмотря на все эти успехи Батыя в «вечерних странах», главного достигнуто не было: ордынские войска не смогли остаться здесь надолго, т. е. не смогли реализовать намеченную еще Чингисханом широкую программу завоеваний в Европе. Этому помешало не только сопротивление народов покоренных стран, но и растущий страх Батыя за свои тылы. Его беспокоило отсутствие надежного контроля над политической жизнью русских земель, независимое поведение Великого Новгорода, усиление противоречий в самом правящем доме Чингисидов в связи со смертью Угедэя. В этих условиях Батый вынужден был отказаться от дальнейшей борьбы за подступы к «Последнему морю» и вернуться на южную Волгу.

Мы видим, таким образом, что В. Яну удалось в трилогии создать яркую и исторически достоверную картину грандиозных событий, которые происходили в Азии и в Европе на протяжении 20—30-х годов XIII века. Ему удалось рассказать о небывалой по масштабам экспансии ордынской империи на земли Хорезма, Ирана, Кавказа, Поволжья, наконец, и на территории Восточной Европы, а вместе с тем показать, что, несмотря на достигнутые успехи, правители Орды не могли считать целиком выполненной программу Чингисхана. И это не только потому, что они не овладели подступами к «Последнему морю», но еще и потому, что они оказались не в состоянии установить жесткий контроль над политическим развитием всех русских земель, подчинить себе полностью культурную и духовную жизнь Древней Руси.