Том 2. Борьба запорожцев за независимость, 1471–1686 - [31]

До сих пор мы видели низовых казаков в борьбе с Крымом и Турцией и с находившейся в зависимости от Турции Молдавией. Теперь, то есть с конца 1591 года, впервые видим их в борьбе с самой Польшей. Принято думать, с голоса малороссийских летописцев, что первое движение казаков против поляков вызвано было насилиями со стороны польского правительства над религией южноруссов и стоит в связи с введением на Украине унии. Фактическое изложение первого похода казаков против поляков, самые действия и мысли, высказанные при этом ими, совершенно не оправдывают укоренившегося в наших понятиях мнения. Первое казацкое движение против правительства и панства Речи Посполитой вызвано было не чем иным, как бедственным, сословным и экономическим, положением южнорусского народа вообще, казачества в особенности, в каком они очутились со времени слияния Украины с Литвой и Польшей. Пройдя с огнем и мечом волыно-подольские и киево-белоцерковские области, казаки не обмолвились ни единым словом жалобы на притеснения их православной веры и высказывались только за то, чтобы одобычиться на счет богатых людей и ввести казацкий присуд между не знавшими от польских судей правды селянами, мещанами и мелкими южнорусскими шляхтичами, или дворянами.

Выступая в поход, казаки обратили свое внимание на имение соседних польско-русских панов, и прежде всего на маетности князя Константина Константиновича Острожского, воеводы Киевского и маршалка Волынского. Почему внимание низовых казаков прежде всего привлекли владения Острожского, источники не говорят, хотя и не оставляют сомнений, что центром тяжести казацкого движения этого времени были именно волыно-подольские маетности князя Острожского.

Общая численность казаков, поднявшихся против поляков в это время, простиралась всего лишь до 5000 человек. Главное и действующее большинство всего этого числа составляли низовые, или вольные, казаки, что подтверждают и современные акты и летописцы того времени[138]. Но кроме низовых казаков в этом движении принимали участие и негербованные и бездомные «шляхтичи-выволанцы», полупаны, полукрестьяне, «рукодайные» панские слуги, называемые в актах здрайцами и збегами, оседлые хлопы и, наконец, как говорит нам все тот же Архив Юго-Западной России, панские подданные[139]. Все они составляли ничтожное меньшинство против собственно низовых казаков, но это меньшинство не пользовалось многими благами своего отечества и потому всегда искало добычи в войне и во внутренних неурядицах своей родины.

Во главе восставших казаков стал шляхтич православной веры Криштоф Косинский[140]. По месту рождения он был полешанин, а по званию – низовой или запорожский казак. Но как и когда он сошел с Полесья в Запорожье – на это указаний нет. По-видимому, это был человек уже немолодой, весьма незаурядных способностей, весьма популярный между запорожцами. Уже в 1586 году, 22 мая, некто Богдан Микошинский писал письмо Каспару Подвысоцкому и какому-то владыке Юрию, в котором сообщал о новостях селевых после их отъезда: с Низу, от Тавани и от городков прибегли сторожа от Криштофа, давая знать о выступлении в поход перекопского царя со всей силой своею[141]. Несколько позже указанного времени имя Косинского стало известным и в Москве. Так, в грамоте царя Феодора Ивановича к донским казакам, 30 марта 1593 года, как пишет о том Бантыш-Каменский в «Истории Малой России», велено было донцам промышлять вместе с низовыми казаками и их вождем Криштофом Косинским, на реке Донце, против крымских татар[142]. А в письмах Станислава Жолкевского говорится даже, будто Косинский «поддал» русскому царю пограничную, более ста миль расстояния, окраину земли и оттого дал повод царю писаться царем Запорожским, Черкасским и Низовским[143].

Из всего этого видно, что Косинский действительно был видной и влиятельной личностью, дававшей тон и направление самому движению[144].

Состоя в числе низовых казаков, Криштоф Косинский, по укоренившемуся издавна между низовцами обычаю, ушел, вследствие полного затишья, на зимнее время из Сечи на Украину «на приставство, домованье», чтобы «долежать» там зиму, а с весной, когда зашумят травы в лугах и потекут речки в берегах, снова спуститься на Низ. Вместе с Косинским «долеживали» зиму и много простых казаков. Все они находились в Белоцерковщине. Были ли у них раньше какие-нибудь замыслы, когда они находились еще в Сечи, или же эти замыслы пришли в головы казакам уже на «лёжах», в точности неизвестно, но движение началось в последних числах декабря 1591 года. Казаки захотели посчитаться с некоторыми пограничными панами и, снявшись с лёж, прежде всего, в начале января 1592 года, «гвалтовне» напали на дом белоцерковского подстаросты, князя Курцевича-Булыги, мстя ему за какую-то неправду («снать з направы чиее»). Наскочив на дом Булыги, казаки проникли в его «комору», забрали у князя имущество и шкатулку с деньгами, клейнодами и листами; между последними были так называемые мамрамы, то есть особые для вписывания панских приказов бланки, вверенные Булыге белоцерковским старостой князем Янушем Острожским, а также некоторые жалованные грамоты и привилегии, данные князьям Острожским на староства, маетности, грунты