Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935 - [8]
(Дроздов и Терентьев, сидя на другой скамье, рассматривают книжку.)
Терентьев. Склочником он не был.
Дроздов. Да, не похож! А цифры — нехорошо поют.
Китаев. А ты — в партии?
Крыжов. Я — нет. Мне — не надо, я и без того — природный пролетар. До Октября, до Ленина, я даже и понимать не хотел партию. Думал — так это, молодёжь языки чешет. И дело у меня — строгое, требует всех сил. А заседать я — не мастер, да и грамотой не богат. Года три тому назад хотели меня в герои труда произвести, ну — я чинов-званий не любитель, упросил, чтобы не трогали.
Китаев. Это — напрасно! Коллектив знает, что делает, ему герой — нужен…
Крыжов. Герой, голова с дырой…
Дроздов. Видишь?
(Терентьев молча кивает головой.)
Дроздов. Зови-ко его в комнаты.
Китаев. Куда же ты едешь?
Крыжов. Вот сюда приехал.
Людмила. Что же обедать — завтра будем? Никто не идёт.
Терентьев. Отвяжись! Подь-ка сюда, Крыжов.
Крыжов(идя). Порядка у тебя, видать, нет насчёт обеда-то? Остался ты, видно, как был, — беспорядочный, а? (Хлопает Терентьева ладонью по спине.) Приятно мне, что встретились!
Людмила(около Арсеньевой). Бестолочь какая! И так — почти каждый день.
Арсеньева. Какой интересный старик!
Людмила. Молодые — интереснее. Дроздов, например, а? Замечаешь, как он присматривается к тебе?
Арсеньева. У него такая служба…
Людмила. Обыкновенная — мужская. А мне инженер нравится.
Арсеньева. Который?
Людмила. Яропегов, конечно! Он в клубе читал лекцию по истории земли, по металлам, — интересно! Весёлый, чёрт!
Арсеньева. Что ж он — ухаживает за тобой?
Людмила. Заговаривает. Смешит. Я — люблю весёлых!
Арсеньева. Ты бы лучше со своим с кем-нибудь веселилась.
Людмила(вздыхая). Свои, свои… Вон Китаев просит записаться с ним.
Арсеньева. Неприятный парень.
Дроздов(с террасы). Катерина Ивановна! Можно вас на минутку?
(Арсеньева идёт.)
Дроздов. Помогите нам расчётец сделать — ладно? Папироску хотите?
Арсеньева. Не курю. Бросила.
Дроздов. Отчего?
Арсеньева. Ребятам дурной пример.
Дроздов. Резонно.
(Ушли. Людмила шьёт.)
Китаев. Скушно по воскресеньям!
Людмила. Тебе и в будни скучно.
Китаев. Так — как же? Сходим, запишемся, а?
Людмила. От скуки?
Китаев. Зачем — от скуки? От любви.
Людмила. У тебя на пиджаке — капуста.
Китаев. Капусту я не ел.
Людмила. Ну, тогда что-нибудь из носу.
Китаев. Ты очень грубая барышня.
Людмила. Вот видишь! А приглашаешь меня в загс.
(Силантьев стоит за углом террасы.)
Китаев. Потому что влюбился. От любви и скучаю.
Людмила. А что чувствуют, когда влюбляются?
Китаев. Это — в зависимости от девушки.
Людмила. Всё-таки?
Китаев. Ну… примерно, как в опере «Деймон» — желаю видеть вечной подругой жизни…
Людмила. А — она?
Китаев. Она, конечно, смеётся. Любовь — дело весёлое, игристое дело!
Людмила. Ух, какой ты глупый, даже страшно!.. (Убежала.)
Силантьев (входит). Здравствуйте, товарищ Китаев! Я — к вам.
Китаев. Ну?
Силантьев. Доски у меня взяли, те самые…
Китаев. Кто взял?
Силантьев. Мишка-комсомол.
Китаев. Так просто — пришёл и взял?
Силантьев. Нет, конечно, за деньги, только он платить стесняется.
Китаев. Почему?
Силантьев. Нету денег у него, погоди, говорит! А мне нужно, я — бедный человек…
Китаев. Ты — не человек, а кулак.
Силантьев. Какой же я кулак? У кулака пальцы сжаты, а у меня — вот они — растопырены, потому — держать мне нечего.
Китаев. От тебя водкой пахнет.
Силантьев. Ну, так что? Водку и немец пьёт.
Китаев. Немец — пиво! У тебя в кармане бутылка.
Силантьев. Она мне не мешает.
Китаев. Ну, ступай! Доски меня не касаются.
Силантьев. Так ведь вы заведуете клубом и всем этим… устройством. Ведь я вам за них…
Китаев. Ступай, ступай! Доски получишь… Водку пьёте, черти…
Силантьев. Эх, трудно с вами, товарищи! Не деловой вы народ! (Уходит.)
(Троеруков навстречу; мимоходом — перешёптываются. Крыжов вышел с бутылкой нарзана, прошёл в кегельбан, прилёг на койку, курит.)
Китаев. Устал, старик?
Крыжов. Есть немножко.
Китаев. Что там у вас, — вредители работают?
(Крыжов не отвечает.)
Китаев. Много вокруг нас чужого народа.
Крыжов. Выметем.
(Троеруков смотрит на часы, щёлкнул крышкой.)
Китаев. А, учитель! Ты — что?
Троеруков. Спевка у меня.
Китаев. Почему — здесь?
Троеруков. Эстрада не готова.
Китаев(щёлкнув пальцем по бутылке нарзана). Аш два о! — Вода, значит. (Отводит Троерукова в сторону.) Стишки мои прочитал?
Троеруков. Как же…
Китаев. Ну — что?
Троеруков. Правду сказать?
Китаев. Обязательно!
Троеруков. Стишки — дрянь, но — от души.
Китаев. То есть — как это?
Троеруков. Очень просто, вы — не обижайтесь, товарищ Христофор. По форме они — дрянь, но по искренности — неплохи.
(Китаев мычит.)
Троеруков. Видите ли: одно дело слова, другое — мелодия. Мелодия — подлинная песня души, то есть — самое настоящее, самая глубокая правда человека, — ваша правда…
Китаев. Угу! Да…
Троеруков(оглядываясь, вполголоса). Например — «Интернационал» можно петь церковно, на третий глас, на шестой. (Поёт.)
Китаев(удивлён). Ах, чёрт! В самом деле. Это — смешно…
Троеруков. И многие, когда поют «Интернационал», так не отрекаются от старого мира, а взывают к воскресению его; новый-то им уже надоел, понимаете…
Китаев. Верно! Поют некоторые! Ах ты, щучий сын! Замечаешь!
«Русское правительство есть только политическая партия, лишенная моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам. Под давлением необходимости русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Народ понял эту грубую комедию, он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то темных людей, не известных ему», – писал Максим Горький в начале прошлого века. Он хорошо знал Россию, с 11 лет Алексей Пешков (будущий Максим Горький) вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь и сменил много профессий, странствуя «по Руси».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы прочтёте в этой книге о весёлом и умном итальянском мальчике Пепе, о том, как рабочие Италии любят детей и всегда готовы прийти им на помощь. Рисунки Б. А. Дехтерёва. Ответственный редактор Г. И. Гусева. Художественный редактор Н. З. Левинская. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Н. А. Сафронова. Содержание: К читателям Максим Горький. Дети Пармы (рассказ) — 1911 г. Максим Горький. Пепе (рассказ) — 1913 г. Для младшего школьного возраста.
Рассказ «Челкаш» был написан Максимом Горьким в 1894 году. Уже в 1895 году «Челкаш» был напечатан в журнале «Русское богатство» и принес автору широкую известность.
Эта скандальная статья Горького вышла в 1922 году в Берлине. Ее не издавали в России ни до, ни после войны, ни в перестройку, — вообще никогда. Просто не издавали и все тут. Быть может, как раз потому, что именно в этом своем сочинении Буревестник говорит о сути революции откровеннее, чем где-либо еще, и чем это позволяли себе его товарищи-большевики. Он живописует варварство и отсталость крестьянской массы, подсказывая читателю, что искоренить это зло возможно только чрезвычайщиной. Создатель Челкаша и Клима убежден: «Как евреи, выведенные Моисеем из рабства Египетского, вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень — все те почти страшные люди, о которых говорилось выше, и их заменит новое племя — грамотных, разумных, бодрых людей».«Интеллигенция и революция» — тема из разряда вечных.
В книгу М.Горького вошли роман «Фома Гордеев» (1899) – драматическая история молодого человека, не нашедшего места в жестоком и неискреннем мире дельцов, «хозяев жизни», а так же известные пьесы «Васса Железнова» (1936), «Егор Булычев и другие» (1932) и повесть «Мои университеты» (1923). Максим Горький: «Женщина иногда может в своего мужа влюбиться».
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
В третий том вошли произведения, написанные М. Горьким в 1896–1899 годах. Из них следующие входили в предыдущие собрания сочинений писателя: «Коновалов», «Болесь», «Зазубрина», «Ярмарка в Голтве», «Озорник», «Супруги Орловы», «Бывшие люди», «Мальва», «Скуки ради», «В степи», «Проходимец», «Дружки», «Каин и Артём», «Кирилка», «О чорте», «Ещё о чорте. Все эти произведения неоднократно редактировались самим М. Горьким. В последний раз они редактировались писателем при подготовке собрания сочинений в издании «Книга», в 1923–1927 гг.Остальные 12 произведений третьего тома впервые включены в собрание сочинений ГИХЛ в 1949 г.
В двадцатый том собрания сочинений вошла вторая часть «Жизни Клима Самгина», написанная М. Горьким в 1926–1928 годах. После первой отдельной публикации эта часть произведения автором не редактировалась.http://ruslit.traumlibrary.net.
В семнадцатый том вошли произведения, написанные М. Горьким в 1924–1936 годах. Из них следующие входили в предыдущие собрания сочинений писателя: «В.И. Ленин», «Леонид Красин», «Сергей Есенин», «О Гарине-Михайловском», «Н.Ф. Анненский». Некоторые из этих произведений редактировались писателем при подготовке собрания сочинений в издании «Книга», 1923–1927 годов, и при подготовке других изданий в 1930-х годах.Остальные произведения семнадцатого тема включаются в собрание сочинений впервые. За немногими исключениями эти произведения, опубликованные в советской периодической печати в 1925–1936 годах, М.
В двадцать четвёртый том вошли статьи, речи, приветствия, написанные и произнесённые М. Горьким в 1907–1928 годах. Некоторые из них входили в авторизованные сборники публицистических и литературно-критических произведений («Статьи 1905–1928 гг.», издание «Парус», Петроград, 1917–1918; «Публицистические статьи», 1931–1933; «О литературе», 1933-1935-1937, прижизненное) и неоднократно редактировались М. Горьким.Большинство же включённых в том статей, речей, приветствий были опубликованы в периодической печати и в авторизованные сборники не входили.