Том 14. Убийство — завтра! - [2]

— Да нет, я просто думаю, — холодно ответила я.

— Боже! — не удержался он. — Ты к тому же еще и мазохистка! — Затем бросил трубку, прежде чем я успела сказать ему, что он ошибается и я стопроцентная американка.

Поэтому пришлось мне пройти в его офис, где Джонни взглянул на меня и улыбнулся. Мистер Эбхарт улыбнулся тоже, так что, вполне вероятно, я сделала что-то умное, о чем пока, правда, и сама еще не знала.

— Садись, Мэвис, — нежно предложил Джонни, и я решила, что он, должно быть, заболел или еще что-то случилось. Сентиментальным он бывает только тогда, когда болен, или в том случае, если я поднимаю вопрос о своей зарплате.

Итак, я уселась и тут же сообразила, что, должно быть, чересчур небрежно положила ногу на ногу, так как мистер Эбхарт не отводил глаз от моих коленок. Я одернула юбку, не так чтобы очень, но вполне достаточно, и в его глазах снова появилось осмысленное выражение.

— Мэвис, — представил Джонни, — это мистер Эбхарт. Думаю, вы уже познакомились.

— Несомненно, — подтвердила я и улыбнулась мистеру Эбхарту.

— Мистер Эбхарт отныне наш клиент, — продолжил Джонни, и я немного задрала юбку. Платежеспособный посетитель вправе рассчитывать в нашем офисе на некоторый сервис.

— Думаю, возможно, вам лучше поведать свою историю Мэвис, — предложил Джонни мистеру Эбхарту, — да и мне не мешало бы уточнить кое-какие детали. — Затем он закрыл глаза и обхватил голову ладонями. Нет, у Джонни явно что-то было не в порядке.

— Вот как это выглядит, мисс Зейдлитц, — начал мистер Эбхарт ясным звучным голосом, звуки которого проникали в меня до мозга костей. — Моя проблема связана с наследством. — Он держал глаза потупленными, пока говорил, и я решила, что он застенчивый, пока не вспомнила о юбке и снова ее не одернула. Я хотела, чтобы он смог полностью сконцентрироваться на своей проблеме.

— Мой отец был Рэндольф Эбхарт, — продолжал он тем временем, — вы, возможно, помните его?

— Я встречала так много талантливых ребят на Сансет-стрит, — ответила я, — но никто из них так и не пробился на экран. Вы же знаете, что такое Голливуд. Если ваш отец работал на студии, то тогда, конечно, я его помню.

— Мэвис, — прервал меня Джонни сдавленным голосом. — Рэндольф Эбхарт был нефтяной туз. Его состояние оценивается в десять миллионов долларов — и это за вычетом налогов.

— Ох! — все, что могла вымолвить я.

Мистер Эбхарт улыбнулся мне ободряюще.

— Совершенно верно, Мэвис. Более того, именно состояние отца все запутало вконец. Видите ли, я старший сын. У меня есть сестра и сводный брат от второй женитьбы отца, и оба они моложе меня. Мой старик умер пять лет назад и оставил все свое состояние опеке. Мой годовой доход — тридцать тысяч, а у них — всего десять.

— Для меня и это внушительная сумма, — заметила я, — что же вы делаете с такой кучей денег?

— Ты не можешь просто слушать? — вмешался Джонни. — Заткнись и слушай!

— Ты не должен допускать грубости по отношению ко мне только потому, что я твой партнер, — возмутилась я. — Ты не позволял себе ничего подобного, когда я была у тебя секретаршей.

— Секретарши в наше время — такая редкость, — огрызнулся он, — а теперь давай молчи и слушай.

Мистер Эбхарт снова улыбнулся.

— Как я уже сказал, мой старик был странным во многих отношениях. И он не одобрял меня особенно. Поэтому в завещании поставил кучу условий. Когда мне стукнет тридцать, состояние будет поделено между всеми нами тремя, за исключением около трехсот тысяч на благотворительность. Моя сестра и сводный брат получат каждый по миллиону, я — все остальное, но с существенными оговорками.

Он прикурил сигарету.

— Я должен быть женат. Моя жена и я должны провести три дня перед моим днем рождения в «Толедо». Так называется его старый дом: моя мать — испанка, вот он и назвал дом по имени места, откуда она родом.

— Ну, — заметила я, — все это не так уж и страшно. Не вижу, какие тут могут быть проблемы. Я бы и сама вышла за вас тотчас же, даже просто за те тридцать тысяч годового дохода, которые вы уже получаете.

— Премного благодарен, — холодно ответил он, — увы, случилось так, что я уже женат, мисс Зейдлитц.

Мне бы следовало догадаться об этом сразу, как только я его увидела. Почти все симпатичные мужики уже заарканены — долго им гулять на свободе не дают. Не то чтобы я, по правде говоря, слишком стремилась выскочить замуж. Быть преданной всю жизнь кому-то одному — это не та идея, которая меня вдохновляет. Возможно, собак это и устраивает, но даже и для них радости от верности хозяину немного. Что они имеют взамен? В лучшем случае, цепь и конуру.

— Может быть, лучше мне досказать Мэвис остальное? — вмешался Джонни, глядя на мистера Эбхарта, который кивнул в знак согласия. — Дело вот в чем, Мэвис, — медленно подбирая слова, обратился ко мне мой партнер, — сейчас я объясню то, зачем мистер Эбхарт обратился к нам. Его нынешняя жена уже третья по счету. Первый раз он женился четыре года назад. Первая жена погибла спустя шесть месяцев после свадьбы в автомобильной аварии. Через год он женился вторично. Вторая жена погибла через девять месяцев, как они поженились, — свалилась в обрыв с утеса… — Джонни прервался, чтобы в свою очередь закурить сигарету. — В обоих случаях коронер вынес вердикт — смерть в результате несчастного случая. Но обе женщины погибли без свидетелей, они были одни, и никого поблизости.