Том 10. Пьесы, написанные совместно - [2]

Корит царя в убийствах и разврате,

Адашева, Сильвестра поминает;

Свои дела и подвиги возносит,

А на царя законного дерзает

Лесфимию и эллинскую брань!

Кн. Шуйский

Ох, Курбский князь! Покойно не сидится

Ему в Литве на Ковлю! Лучше б сам

Пожаловал, и мы б целее были.

Оттоле шиш показывать не диво;

Он лается, а мы в ответе!

Кн. Воротынский

Курбский —

Великий вор! Он ради живота

Испродал нас и сотворил измену.

Не мог стерпеть он гнева от царя!

Иль он забыл, что божий гнев страшнее?

Он взял Казань, громил в Лифлянтах немцев,

За ним заслуг довольно. Если будут

Такие слуги бегать к иноземцам,

Так на кого ж надеяться царю?

Изменник он, его мы проклинаем

Из рода в род.

Кн. Ряполовский

Да легче ль от того!

Кн. Воротынский

Наш государь, царь правды, не захочет

Из-за него казнить невинных. Братья,

Не Курбский враг боярам, есть другой

Свирепый враг, что демонским глаголом

Царя на гнев и казни разжигает…

Малюта — враг боярский.

Общее смятение. При последних словах князя входит Шут

Явление третье

Те же и Шут.

Шут

(обнимая Воротынского)

Здравствуй, дядя!

Кн. Воротынский

(отталкивая его)

Пошел, дурак!

Шут

За что же ты дерешься?

Привык татар лупить! Ишь, разгулялся

И на своих, — я русский, не татарин.

Коль хочешь ты былую удаль-силу

Попробовать, татарина побить,

Так вот тебе мурза!

(Толкает Годунова.)

Общий смех.

Годунов

Ты, шут, потише!

Татарин тот, кто плохо служит. Я же

Крещен давно, служу царю исправно

И бью врагов его, не разбирая —

Татарин ли, иль русский он изменник

И больно бью!

(Замахиваясь на шута.)

Шут

Ни, ни! Башка царева!

Не тронь, мурза, я пригожусь вперед!

Снова смеются.

Морозов

(вполголоса шуту)

Ты не дразни, и то он зол на князя.

Шут

(Морозову)

Боишься ты! У! У! Смотри, Малюта

Живого съест.

Кн. Сицкий

(смеясь)

Потешил ты, потешник!

Держи пригоршни шире!

(Достает деньги.)

Шут

Ах ты, олух!

Дарить меня задумал, будто царь!

Аль я тебе не ровня, али хуже?

Кн. Сицкий

Бери, когда дают.

Шут

Добро, возьму я;

А вот ужотка дедушке Ивану

Я на ушко шепну, что князь-де Сицкий

Дарил меня серебряным рублем,

Знать, подкупал меня на государя.

Кн. Сицкий

(в испуге)

Молчи, дурак!

Шут

Тебя сведут на площадь,

На сковродах пожарят, после в пузо

Гвоздей набьют.

Кн. Сицкий

Ну, полно, перестань!

Умей шутить! О голове не шутят.

Шут

О голове? А у тебя на плечах

Уж будто голова? Пустая тыква!

Общий смех.

Кн. Воротынский

(Морозову)

Вот до чего мы дожили: Малюта

И шут его бояр исконных судят.

Морозов

(тихо Воротынскому)

Молчать бы, князь!

Кн. Воротынский

Молчи, а я не стану,

Ведь брань моя не новость для Малюты.

Шут

(в сторону)

Сам в петлю так и лезет!

(Вслух.)

Эх, бояре!

На вас на всех никак не угодишь!

Иному люб Малюта, а другому

Не по душе, — ему не разорваться!

(Указывая на Шуйского.)

Вот князь Василий, например, с поклоном

Ранешенько был нынче у Григорья

Лукьяныча; проведал о здоровьи.

Кн. Шуйский

Я видел, как пришел к нему Репнин,

И я за ним.

Кн. Репнин

Я с Сицким заходил!

Кн. Сицкий

А до меня зашел князь Ряполовский.

Кн. Воротынский

Похвальное смирение, бояре!

Ну что ж, здоров? Вы заходите чаще!

С медведями он водится цепными,

Того гляди — сломают.

Кн. Шуйский

А ведь правда:

Медведь его чуть-чуть не изломал,

Да подвернулся парень.

Кн. Ряполовский

Вот детина!

Кн. Сицкий

А кто он родом? Из какого званья?

Его, кажись, мы прежде не видали.

Кн. Шуйский

Он дворянин, из рода Колычевых.

Кн. Воротынский

Он у меня служил; я за родного

Держал его, и в вотчине нередко

На Костроме живал со мной. Он храбрый

И грамотный, и я любил его;

Да что-то сам ему не полюбился:

Он от меня пошел служить к Малюте.

Насильно мил не будешь.

Шут

Князь-надёжа,

Коль слуги от тебя бегут, так плохо;

Перед пожаром, говорят, из дома

Все тараканы выползают вон.

Входят Малюта, Колычев и несколько стрельцов. Малюта молча кланяется боярам; все, кроме Воротынского, отвечают на его поклон.

Явление четвертое

Те же, Малюта и Колычев.

Малюта

(Колычеву)

Ты здесь побудь покуда до приказа!

Я скоро выду.

Шут

(Малюте)

Али на медведя

Собрался, кум?

Малюта

(шуту, взглянув на Воротынского)

На старого медведя.

(Входит к царю.)

Стрельцы становятся у двери в царский терем.

Явление пятое

Те же, кроме Малюты.

Шут

(Воротынскому)

Ай, батюшки! Как он глядит-то косо,

Все в сторону, и все в твою, Михайло.

Годунов

(вполголоса Воротынскому)

Побереги себя, князь Михаил,

Ты дорог нам и родом и делами;

Такие слуги — честь родной земле,

Краса царям.

Кн. Шуйский

(тихо)

Твой княжий род и служба —

Заступники твои пред государем,

Заступимся и мы, что хватит сил.

Морозов

Ты пожалей себя и нас.

Кн. Воротынский

Довольно

Терпели мы, пора обороняться!

Коль чести вы не цените боярской,

Коль нет стыда у вас, князей природных,

Перед Малютой рабски унижаться,

Коль вам ума, и слов недостает,

И смелости заговорить в защиту

Голов своих и чести, — Воротынский

На царский суд Малюту позовет;

И перед троном грозного владыки

Тягаться станут о боярской чести:

Седой старик, израненный врагами,

В броне стальной и княжеском шеломе,

И злой бесоугодник, в черной рясе,

С боярской кровью на руках! Пойдемте!

(Хочет итти в палату.)

Малюта, выдя из царских покоев, идет прямо на Воротынского со стрельцами.

Явление шестое

Те же и Малюта.

Малюта

Остановись! По царскому приказу

Пойман ты! Ты обвинен в измене

И волшебстве! Не бойся проволочки,

Мы волочить тебя не будем долго: