Том 10. Дживс и Вустер - [152]

Что правда, то правда. Возможно, что в юности моя престарелая родственница была грациозна, как сильфида, но с годами она приобрела известную солидность, и уж коли теперь, на закате своих дней, она наступит на какую-нибудь веточку, раздастся такой грохот, точно взорвался газопровод.

— Но Анжелика нашла выход. Что за прелесть эта девушка. Всего-навсего дочь священника, а какие организаторские способности — как у выдающегося государственного деятеля. Она не колебалась ни минуты. Лицо просветлело, глаза засияли. И она сказала: «Это дело для Билли Грэхема».[113]

Я с удивлением посмотрел на тетю Далию. Имя было мне знакомо, но я никогда не соотносил его с успехами в искусстве перемещения кошек, особенно чужих, из точки А в точку Б. По правде говоря, я даже думаю, что мистер Грэхем по роду своих занятий, скорее всего, не одобрил бы такой вид деятельности.

Я выразил недоумение, но тетя объяснила мне мою, вполне естественную, ошибку.

— Его настоящее имя Герберт Грэхем, но все называют его Билли.

— Почему?

— Деревенский юмор. Такого здесь сколько угодно. Здешний Билли Грэхем — король местных браконьеров, у него под ногой тоже не хрустнет ни одна ветка. Все лесники на мили вокруг много лет пытаются поймать его с поличным, но это безнадежно. Подсчитано, что 76,8 процента пива, проданного в «Гусе и кузнечике», приобретено измученными лесниками, заливающими горе пивом после того, как Билли обвел их вокруг пальца. Я все это знаю со слов Анжелики, которая с ним в большой дружбе. Она рассказала ему о наших тревогах, и он выразил готовность немедленно взяться за дело. Он тем более годится для этой операции в Эгсфорд-Корте, что там служит судомойкой его племянница, Марлин. Если его заметят, ни у кого не возникнет никаких подозрений. Он всегда может сказать, что пришел проведать ее. Честно говоря, все складывается так, как будто нам помогает само Провидение.

Я ужаснулся. Меня особенно потрясло ее намерение обратиться к услугам наемного убийцы, который, вполне вероятно, всю последующую жизнь будет ее шантажировать. Что же касается Анжелики Брискоу, то оставалось только диву даваться, до чего докатились дочери священников. Я попробовал урезонить тетушку:

— Вы не сделаете этого, старая прародительница. Это же все равно что испортить лошадь перед скачками.

Если вы думаете, что после моих слов ее щеки покрылись краской стыда, то вы плохо знаете теток.

— Порча лошади считается обычной мерой предосторожности. К ней прибегает всякий, у кого появляется такая возможность, — возразила она.

Вустеры не привыкли сдаваться, и я предпринял новую попытку:

— А как же чистота скаковой дорожки?

— Ерунда. Мне больше нравится, когда там не все чисто. Так интереснее.

— Что сказали бы члены «Куорна» по этому поводу? Или, если на то пошло, «Пайтчли»?

— Они прислали бы мне телеграмму с пожеланиями удачи. Ты не понимаешь, что такое местные деревенские скачки. Это тебе не Эпсом и не Аскот. Здесь само собой разумеется, что вы прибегаете к разным маленьким хитростям. От вас этого просто-напросто ждут. Года два назад лошадь Джимми по кличке Пуна участвовала в скачках в Бридмуте, и накануне соревнований один наймит Кука подстерег жокея, заманил в кабак «Гусь и кузнечик» и напоил так, что на следующий день тот вышел на старт, жестоко страдая от похмелья, и хотел только одного: сидеть и плакать. Он пришел пятым, рыдая, и заснул прямо в седле. Разумеется, Джимми догадался, чьих рук дело, но промолчал. Никаких претензий и обид ни с той, ни с другой стороны. И лишь после того, как Джимми оштрафовал Кука за выпас свиней без разрешения, отношения стали напряженными.

Я выдвинул еще одно деликатное соображение:

— А что, если этого вашего агента поймают? Он сразу же выдаст вас, и ваша репутация в Мейден-Эгсфорде будет испорчена навеки.

— Никогда его не поймают. Он местный неуловимый герой-разбойник. А мою репутацию в Мейден-Эгсфорде ничто не сможет замарать. Я здесь слишком популярная личность с тех пор, как в прошлом году исполнила на деревенском празднике песенку «Все хорошенькие девушки любят моряка». Они у меня в проходах катались. Три раза бисировала, а кланялась столько, что в спину вступило.

— Избавьте меня от рассказов о ваших бесчинствах, — холодно произнес я.

— Я была в матросском костюме.

— Прошу вас, — простонал я в отвращении.

— Ты бы видел, какие отзывы напечатала газета «Бридмутский Аргус», и к ее восторженным оценкам присоединились «Сомерсетский фермер» и «Вестник Южного края». Ну, да у меня нет времени сидеть тут целый день и слушать твою болтовню. Эльза пригласила к чаю каких-то зануд и хочет, чтобы я составила ей компанию. Не давай скучать кошке, когда она появится. Думаю, что у нее вкусы богемные и, скорее всего, она предпочитает виски, но попробуй предложить ей молока.

С этими словами тетя удалилась за кулисы через дверь слева в глубине сцены, кипя энергией, как ни одна тетка на всем свете.

Вошел Дживс. Его руки были заняты.

— У нас теперь есть кошка, сэр, — объявил он. Я поднял на него безнадежно потухший взор.

— Значит, он ее принес.

— Да, сэр. Несколько минут назад.

— К задней двери?