Том 1. Вечерний звон - [57]

Он должен узнать, что хотели бы они сами услышать от него. Трудно заставить их выложить при первой же встрече все, что наболело у них, ох, трудно! Он может сплотить их только своим словом. Слово должно быть ясным и точным.

Ленин начал разговор. К удивлению всех, говорил он без тетрадки, к которой обычно прибегали все интеллигенты, руководители кружка. Речь его лилась свободно и звучала сильно, и уж одним этим он произвел большое впечатление на товарищей Флегонта.

Перед ними был совсем еще юноша, на первый взгляд ничем не примечательный. Но по мере того как он развивал свои мысли, по мере того как кипучесть его натуры и внутренняя убежденность все ярче проявлялись в его словах, — внимательнее и сосредоточеннее делались слушатели.

Флегонту казалось, что сначала он как бы схватил концы его пальцев, потом завладел ладонью, потом уже вся рука зажата в невидимые тиски, потом его вдохновенные слова захватывают тебя всего, и ты забываешь все на свете.

Сила ненависти и презрения к владыкам мира сего и страсть, которую Ленин вкладывал в свою речь, не мешали ему владеть собой. Он говорил уже более часа. Плавно и последовательно, все более сильными и резкими красками рисовал он картины угнетения перед теми, кто слушал его. Все им было понятно в его словах, и он уже владел их сердцами.

5

Таким был Ленин, когда его узнал Флегонт.

Нарисовано много его портретов. Много и написано о нем. Величайшие умы нашего века исследовали его жизнь, пытались вникнуть в суть его характера. Но даже люди, близко знавшие Ленина, не воссоздали его облика, а лишь отдельные черты. В молодости был у него друг — Глеб Кржижановский. Ему все известно о Ленине. Он знал его в молодости, и он хоронил его.

И даже он задавал себе вопрос: какая же самая характерная особенность была в Ленине?

«Если здоровый человек хочет есть, так уж хочет по-настоящему; хочет спать, так уж так, что не станет разбирать, придется ли ему спать в мягкой кровати или нет, и если возненавидит, так уже тоже по-настоящему!»

Это Ленин сказал как-то Кржижановскому.

И смотрел на него Глеб, на яркий румянец его щек, на блеск его темных глаз и думал: «Ты-то именно и есть образец такого здорового человека! Пусть ты еще не совсем отгранен, пусть еще недостаточно отточен, все это придет, ты еще так молод! Но уже вполне отчетливо обрисовывается в тебе, дорогой наш «Старик», тот тип человека-монолита, которому много суждено сделать, и я не боюсь думать об этом, но никогда не скажу этого тебе, потому что знаю, как ты ненавидишь всякие рассуждения о своей особе, фимиам и прочее, хотя то, что я думаю, думают все «старики», и это сама правда. Придет время, и все убедятся, что это действительно правда!»

…А для Флегонта он навсегда остался олицетворением вечно бурлящего, вечно неугасимого пламени. Кипучесть его натуры, блеск его всегда молодых карих глаз, любовь к жизни и ко всему живому, к песне, к смеху и шутке, его неутомимость, суровость к врагам, не знавшая снисхождения, и бесстрашие, величие его ума, его слова и речи — вся его жизнь всегда давали Флегонту новые силы для борьбы.

6

Рабочие слушали Ленина не шелохнувшись, боясь прервать увлекательный рассказ о вещах, близких им. Ни один из интеллигентов не умел говорить так заразительно, живо и умно.

Окончив рассказ, Владимир Ильич стал расспрашивать товарищей Апостола. Он хотел узнать все, что касалось их работы, жизни. Вопросы его были прямы и ясны; таких же он требовал ответов. И Флегонт дивился тому, как вдруг разоткровенничались самые неразговорчивые члены кружка.

Но и на этом Ленин не окончил занятие. Оказалось, что он принес с собой бумажки с написанными на них вопросами насчет порядка на заводах и фабриках. Листки он роздал очень просил написать к следующему собранию кружка подробные ответы. «Не ленясь», — заметил он с улыбкой.

Он хотел знать о числе рабочих на предприятии — мужчин, женщин, детей; о том, как производится наем — через контору или через волостные правления; нарушает ли хозяин после найма расценки на работу; уходят ли рабочие из заведения и почему и как: гуртом или в одиночку. Что делает в таких случаях хозяин: жалуется ли в суд или сообщает фамилии ушедших другим хозяевам. Сколько часов в сутки продолжается работа, есть ли сверхурочная, как за нее платят. Требовались сведения о месячном заработке детей, женщин, рабочих с большим навыком. Также надо было указать, чей харч — свой или хозяйский, каков он, во сколько обходится: как выдается заработок — наличными деньгами или товарами из лавки; чья это лавка — хозяйская или артельная; какие бывают обсчеты, задержки в выдаче платы, понижалась ли она и почему… Каковы вычеты, штрафы, как обходятся с рабочими мастера. Привести примеры, бывают ли недовольные условиями, работы, в чем выражается недовольство. Были ли забастовки, чем окончились, почему окончились именно так, а не по-другому. Есть ли какой-либо толк от фабричных законов, знают ли рабочие фабричного инспектора, что он за человек. Написать цены в лавке на говядину, солонину, на муку, на пшеничный первач, на чай, сахар, керосин, соль…

— Для чего же это? — спросил Апостол, когда все разошлись; Апостол и Флегонт остались, чтобы договориться о следующем занятии кружка.