Том 1. Стихотворения - [13]

Нажать на ручку тормозного крана.

К чему, к чему? Ведь юность не вернешь.

Банальная песенка

Когда сюда входила ты,

То на оранжевых обоях,

Как в поле, синие цветы

Цвели в те дни для нас обоих.

Но ныне облик их не схож

С цветами подлинными в поле...

Обои выгорели.

                        Что ж,

А мы-то лучше стали, что ли?

Расстались мы давным-давно...

Как говорится, песня спета...

Я не снимаю все равно

Стенного твоего портрета:

Под ним, хранимы в темноте

Тобой — от солнца и от пыли,

Цветы не выгорели те

И помнят всё, что мы забыли.

1941

«Сама весна бредет с тобою рядом...»

* * *

Сама весна бредет с тобою рядом

То в дождевой, то в солнечной пыли,

И возникает радуга над садом,

Где яблони сегодня зацвели.

Сложи подзорной трубкою ладони,

Смотри и верь хоть краешком души,

Что там Весна на голубом картоне

Цветные пробует карандаши.

Всего мне мало...

                          Пусть в мгновенье это

Все семь цветов я вижу без труда, —

Но все ж невольно жду восьмого цвета,

Который в детстве снился иногда.

Летние ночи

Мы в поздний час в июльский вечер любим

Следить, как пар клубится над рекой,

И ждать, когда в луны беззвучный бубен

Ударит полночь смуглою рукой.

А солнце тонет в розоватой пене,

И с каждым мигом в мире все темней,

И на луга от рощ ложатся тени,

Сгибая травы тяжестью своей.

И ночь, как башня черная, встает,

Серебряным увенчанная кругом,

Над спящим лесом, над туманным лугом,

Над озером, над кочками болот.

Дневных кустов, полдневную траву

Нам не узнать в луны свеченье мутном —

Как будто сны, прервавшиеся утром,

Овладевают нами наяву.

В такую ночь, устав кружиться в танце

И возмущать серебряную гладь,

Русалки на плотины гидростанций

Садятся косы длинные чесать;

Расплывчатые тени великанов

Беспечно бродят в сумрачном лесу,

И эльфы из фарфоровых стаканов

На проводах ночную пьют росу.

И нам в любое счастье верить можно,

Как будто в этот безмятежный час

От суеты и от печали ложной

Сама природа охраняет нас.

Счастливая бессонница

В твоем краю туман ползет по кочкам,

Росой и тмином тянет от полей,

И кошкою, свернувшейся клубочком,

Спит облако над крышею твоей.

И вспыхивают тихие зарницы,

И зреет рожь, и отдыхает сад,

И, словно утомившиеся птицы,

На ветки сев, большие звезды спят.

Мой поезд мчится, дождь по крыше хлещет,

От скорости шатается вагон,

И ночь, к стеклу прижатая, трепещет,

Как черный исполинский махаон.

Стучат колеса гулко и нестройно,

Но и сквозь дождь, сквозь версты слышу я,

Как ты спокойно дышишь.

                                      Спи спокойно,

Счастливая бессонница моя.

«Легки они, и участь их легка...»

* * *

Легки они, и участь их легка,

Тревоги нет в полете молчаливом, —

Как мотыльки на пламя, облака

Летели к солнцу над заливом.

Как лепестки неведомых цветов,

Развеянные бурей отдаленной,

Они летели над водой зеленой,

Чтобы упасть у дальних берегов.

А здесь камыш цеплялся за весло,

Безвольный руль петлял, чертил зигзаги...

И нас к закату по усталой влаге

Неверное течение несло.

Верим в победу!

Против нас полки сосредоточив,

Враг напал на мирную страну.

Белой ночью, самой белой ночью

Начал эту черную войну!

Только хочет он или не хочет,

А свое получит от войны:

Скоро даже дни, не только ночи,

Станут, станут для него черны!

_{23 июня, Ленинград}

Свой долг исполним!

Совсем недалеко от Ленинграда,

Один, но в братском боевом строю,

Я нынче на посту у огнесклада

С винтовкою-драгункою стою.

Передо мной, за земляною складкой,

Лежит, похожа на обычный луг,

Аэродрома Н-ского площадка,

И «гнезда» самолетные вокруг.

За летным полем — леса темный гребень.

А дальше, в пламенеющей ночи,

В опасном небе, в ленинградском небе, —

Прожекторов широкие мечи.

Мы знаем, враг сомкнул тиски осады...

К подножью прочных ленинградских стен

Сползлись моторизованные гады...

Мы — в окруженье... Но оно — не плен!

Мы знаем — враг свои обстрелы множит,

В листовках нам погибелью грозит,

Он сбрасывает бомбы и, быть может,

Готовит и иприт, и люизит.

Но есть у нас бензин и есть оружье —

Его вручила нам Отчизна-Мать...

Мы в верности клялись — и все, что нужно,

Мы совершим, чтоб Питер отстоять!

О други! В испытаньях предстоящих

Да будет совесть каждого чиста!

Пока не даст нам смены разводящий,

Мы не покинем своего поста!

_{Сентябрь, Ленфронт}

1942

Семафор

На станции сойдя прифронтовой,

Иной дороги к западу ищи ты;

За семафором путь порос травой

И рельсы тусклой ржавчиной покрыты.

Недалеко отсюда враг залег —

Здесь лес шумит встревоженно и дико.

Как выпавший из топки уголек,

Горит на шпалах алая гвоздика.

Почти двенадцать месяцев прошло

Со дня, когда кольцо блокады сжалось,

И семафора белое крыло

Ни разу с той поры не подымалось.

Боец, суров и труден путь войны,

Невмоготу бывает временами,

Но все от нас зависит. Мы вольны

Сполна вернуть утраченное нами.

И знай, идя в кровопролитный бой

Сквозь загражденья, выстрелы и взрывы, —

Не только за тобой — и пред тобой

Твоя земля, твои леса и нивы...

Мы победим! Борись за день, когда

Падут враги... Тогда на запад снова

Пойдут по расписанью поезда

И ржавчина сойдет с пути стального.

Тогда пороховой осядет дым,

И расточится полутьма седая,

И семафор взмахнет крылом своим,

Как птицы машут, клетку покидая.

Весна в Ленинграде