Том 1. Стихотворения - [14]

И вот весна. И с моря влажный ветер,

И легкий запах зелени лесной,

И каждый день торжественен и светел,

Как прошлой, невоенною весной.

Но старого собора купол серый

(А помнишь — он был ярко-золотой),

И окна, ослепленные фанерой,

И мрак ночей, зловещий и пустой,

И всё — куда ни взглянем, где ни ступим, —

Всё нам твердит о длящейся войне.

Но Ленинград, как прежде, неприступен —

Все испытавший, он сильней вдвойне.

Еще гроза над ним не отшумела,

Еще врагов не прорвано кольцо,

Но дышит он весной и смотрит смело

Великому грядущему в лицо.

Победа

Длится пушек смертная беседа,

Каплет кровь с отточенных штыков,

Не в венке из роз идет Победа

Впереди разгневанных полков.

Гневом дышит лик ее суровый,

Путь ее тревожен и далек, —

На ее чело венец терновый

Из колючей проволоки лег.

Все неотвратимей, все суровей

Воинов на бой она зовет,

И черны от пороха и крови

Руки, устремленные вперед.

И, степными зыблемый ветрами,

Пламенем пожаров озарен,

Плащ ее колышется над нами

Пурпуром простреленных знамен.

«Не возвращались птицы этим летом...»

* * *

Не возвращались птицы этим летом

В блокированный город Ленинград,

Но осенью, как прежде, в сквере этом

Деревья бледным золотом горят.

Здесь никуда от прошлого не деться,

Ты рад не помнить, но оно с тобой.

Сквер городской, тебе знакомый с детства,

Не обойти окольною тропой.

Здесь ты еще мальчишкой глупым бегал,

Из-за лапты опаздывая в класс,

Здесь на дорожке, занесенной снегом,

Ты целовался в самый первый раз.

И освещает скудный свет заката

Скамью у невысоких тополей —

На ней ножом ты вырезал когда-то

Инициалы девушки своей.

Но всё на свете и страшней, и проще,

Чем думал ты в минувшие года, —

Пришла война, обугливая рощи

И под откос швыряя поезда...

Спроси себя в осенний этот вечер —

Что для отчизны сделано тобой?..

За прошлые, за будущие встречи,

За этот сквер, за город длится бой.

Ожидание

Ты помнишь дни?.. Гремя металлом,

И день и ночь трудиться рад,

Перекликался порт с вокзалом —

Так брата окликает брат.

И отходящему составу

Корабль, покинувший причал,

Через кварталы и заставы

Гудком веселым отвечал.

Теперь в порту не слышно песен,

Дым не струится в высоту —

Покрыла ржавчина и плесень

Сооружения в порту.

Суда застыли на приколе,

За молом море им видно,

Но дни идут... идут, — доколе

Им ждать отплытья суждено?

Их загнала сюда блокада,

Во дно вогнала якоря,

Но тихих пристаней не надо

Гигантам, пенившим моря...

Умолк вокзала грохот резкий,

На всем молчания печать, —

Здесь расставаться больше не с кем,

Здесь больше некого встречать.

Перрон асфальтовой пустыней

Уходит вдаль.

                    Туман и мгла.

Здесь паровозы дальних линий

В тупик блокада загнала.

Они стоят темны и строги,

Безмолвно вглядываясь в даль, —

Им снятся дальние дороги

И рельс мерцающая сталь.

Им сна не надо и ночлега,

Пред ними путь прямой, как меч.

О, только дайте им для бега

Стальные мускулы напречь!

А город, взором соколиным

Вонзаясь в дымный сумрак дня,

Стоит бессмертным исполином

В кольце металла и огня.

Настанет час — неудержимо

Мой город двинется вперед

И, как огромная пружина,

Врага на запад отшвырнет.

И под винтами пеной белой

Вскипит балтийская вода,

И словно огненные стрелы

В туман вонзятся поезда.

И после многодневной ночи,

В мазутном блеске и дыму,

Вокзал проснется, загрохочет —

И порт откликнется ему.

Ленинград

Мой город непреклонен и спокоен,

Не ослеплен слезами взор сухой.

Он темными глазницами пробоин

На Запад смотрит в ярости глухой.

Он гордо ждет намеченного срока,

Чтоб, все сметая на своем пути,

Внезапно, справедливо и жестоко

Все счеты с неприятелем свести.

Взорвется ярость города глухая, —

И для врага настанет Страшный суд,

И с мест дома сорвутся, громыхая,

И в наступленье улицы пойдут!

Все в бой пойдет, чтоб отомстить за муки, —

Каналы хлынут через берега,

И, протянув обугленные руки,

Пойдут деревья задушить врага.

И в бой всесокрушающе-победный,

Тяжелыми доспехами звеня,

За Пулково помчится Всадник Медный,

Пришпоривая гордого коня.

И в грохоте и в скрежете металла,

По всем проспектам промелькнув за миг,

От площади Финляндского вокзала

К Урицку устремится броневик.

Все каменное, медное, живое —

Все в бой пойдет, когда придет пора,

И танки, зло и напряженно воя,

И пехотинцы с криками «ура», —

Так будет смят врага бетонный пояс,

И мы с боями двинемся вперед,

И с каждого вокзала бронепоезд

По направленью к Западу пойдет!

_{21 июня}

Зеркало

Как бы ударом страшного тарана

Здесь половина дома снесена,

И в облаках морозного тумана

Обугленная высится стена.

Еще обои порванные помнят

О прежней жизни, мирной и простой,

Но двери всех обрушившихся комнат,

Раскрытые, висят над пустотой.

И пусть я все забуду остальное —

Мне не забыть, как, на ветру дрожа,

Висит над бездной зеркало стенное

На высоте шестого этажа.

Оно каким-то чудом не разбилось.

Убиты люди, стены сметены —

Оно висит, судьбы слепая милость,

Над пропастью печали и войны.

Свидетель довоенного уюта,

На сыростью изъеденной стене

Тепло дыханья и улыбку чью-то

Оно хранит в стеклянной глубине.

Куда ж она, неведомая, делась,

Иль по дорогам странствует каким

Та девушка, что в глубь его гляделась

И косы заплетала перед ним?..

Быть может, это зеркало видало