Том 1. Стихотворения и песни - [13]

Кто хоть раз увидел горы —

Тот вернется к ним опять.

Солнце рыжее на лыжах,

Солнце лижет наши лбы,

И в глазах твоих я вижу

Два светила голубых.

От такого кругозора

Как же дров не наломать?

Кто хоть раз увидел горы

Тот вернется к ним опять.

Догорает наша песня,

Как вечерняя свеча,

И свисают два созвездья

С перевального плеча.

И заснуть нам всем не скоро,

И потом еще не спать.

Кто хоть раз увидел горы —

Тот вернется к ним опять.

1962

«Спокойно, дружище, спокойно!..»

В. Самойловичу

Спокойно, дружище, спокойно!

У нас еще все впереди.

Пусть шпилем ночной колокольни

Беда ковыряет в груди —

Не путай конец и кончину:

Рассветы, как прежде, трубят.

Кручина твоя — не причина,

А только ступень для тебя.

По этим истертым ступеням,

По горю, разлукам, слезам

Идем, схоронив нетерпенье

В промытых ветрами глазах.

Виденья видали ночные

У паперти северных гор,

Качали мы звезды лесные

На черных глазищах озер.

Спокойно, дружище, спокойно!

И пить нам, и весело петь.

Еще в предстоящие войны

Тебе предстоит уцелеть.

Уже и рассветы проснулись,

Что к жизни тебя возвратят,

Уже изготовлены пули,

Что мимо тебя просвистят.

1962

СЛЕДЫ

Оставь свою печаль до будущей весны —

На север улетают самолеты.

Гремит ночной полет по просекам лесным,

Ночной полет — не время для полета.

Мы бросили к чертям пшеничные хлеба,

Сменили на махорку сигареты.

Выходит, что у нас попутная судьба,

Один рассвет, ладонями согретый.

Таятся в облаках неспелые дожди,

И рано подводить еще итоги:

У этих облаков метели впереди,

Да и у нас — дороги да дороги.

Ни мартовские льды,

Ни вечная жара,

Ни обелиски под звездой жестяной

Не оборвут следы

К пылающим кострам,

К непройденным вершинам безымянным.

1962

АБАКАН — ТАЙШЕТ

Мы не турки и не янки,

Просто каски белые.

По горам идем саянским

И дорогу делаем.

Мы всегда, всегда готовы

И к удаче и к беде.

Разгоняем тихим словом

Подгулявших медведей.

И дорога, словно сам ты,

Рубит мощь любой стены.

Ну-ка шляпы, экскурсанты,

Скидывайте с лысины.

От Тайшета к Абакану

Не кончаются туманы,

По туманам до Тайшета

Тянем мы дорогу эту.

1962

ХАМАР-ДАБАН

Забудь про все, забудь про все,

Ты не поэт, не новосел,

Ты просто парень из тайги —

Один винчестер, две ноги.

Тайга вокруг, тайга — закон.

Открыта банка тесаком,

А под ногами сквозь туман

Хрустит хребет Хамар-Дабан.

И жизнь легка — под рюкзаком

Шагай, не думай ни о ком,

И нету славы впереди,

А впереди одни дожди.

За перевалом умер день,

За перевалом нет людей,

И вроде нет на свете стран,

Где нет хребта Хамар-Дабан.

В мешочек сердца положи

Не что-нибудь, а эту жизнь,

Ведь будут тысячи столиц

Перед тобою падать ниц,

И будут тысячи побед,

А снится все-таки тебе

Одно и то же: сквозь туман

Хрустит хребет Хамар-Дабан.

1962

ТУРБИНЫ ТУ

Горит фонарик на крыле.

Всю ночь качаются во мгле

Два альпинистских рюкзака,

Пять манекенщиц на показ,

За орденами в Душанбе

Два капитана КГБ —

Сто пассажиров на борту

Несут сквозь ночь турбины Ту.

Звенят айсбали в рюкзаках,

Пять манекенщиц на боках.

А капитаны в ночь глядят,

Они по должности не спят.

В буфете тайно от зевак

Три стюардессы пьют коньяк…

Всю ночь таранят черноту

Турбины Ту, турбины Ту.

Никто не ждет их. Рюкзаки

Переночуют у реки.

Пять манекенщиц будут спать,

Добыв в гостинице кровать.

А капитаны, те в такси

Погонят — Боже упаси!

И лишь меня всё ждут в порту,

Где замолчат турбины Ту.

1962 Ленинградский аэропорт

«Вставайте, граф! Рассвет уже полощется…»

Вставайте, граф! Рассвет уже полощется,

Из-за озерной выглянув воды.

И, кстати, та вчерашняя молочница

Уже поднялась, полная беды.

Она была робка и молчалива,

Но, ваша честь, от вас не утаю:

Вы, несомненно, сделали счастливой

Ее саму и всю ее семью.

Вставайте, граф! Уже друзья с мультуками

Коней седлают около крыльца,

Уж горожане радостными звуками

Готовы в вас приветствовать отца.

Не хмурьте лоб! Коль было согрешение,

То будет время обо всем забыть.

Вставайте! Мир ждет вашего решения:

Быть иль не быть, любить иль не любить.

И граф встает. Ладонью бьет будильник,

Берет гантели, смотрит на дома

И безнадежно лезет в холодильник,

А там зима, пустынная зима.

Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний:

Где был, что ел, кто доставал питье.

У перекрестка встретит он товарища,

У остановки подождет ее.

Она придет и глянет мимоходом,

Что было ночью — будто трын-трава.

«Привет!» — «Привет! Хорошая погода!..

Тебе в метро? А мне ведь на трамвай!..»

И продают на перекрестках сливы,

И обтекает постовых народ…

Шагает граф. Он хочет быть счастливым,

И он не хочет, чтоб наоборот.

Осень 1962

ПЕСНЯ О ПОЭТАХ

Не замечая бабьего лета,

Синих рассветов, теплых ветров,

Служат поэты в госкомитетах,

Ездят в такси, а чаще в метро.

Им бы, поэтам, плавать бы в море,

Лед бы рубить им на ледниках,

Знать бы им счастье, мыкать бы горе,

Камни таскать бы им в рюкзаках.

Ни за какие крупные деньги

Им не ужиться в этих стенах,

Шапка в меху — да вот не по Сеньке,

Всем хорошо, да только не нам.

Видно, поэтам кто-то накаркал:

Жить — не дожив, идти — не дойдя,

Плакать медведем из зоопарка

По перелескам в серых дождях.

1963

КОМАНДИРОВКА

Никто не ждет меня,

Не курит у огня,

Не дышит на окно,

Не бережет вино.

Стараюсь быть постарше,

Ведь знаю наперед —

Лишь Женя-секретарша

Отметит мой приход.

Ботиночки пылят,

В кармане ни рубля,

Спускаюсь с синих гор