Том 1. Стихотворения, 1908–1917 - [45]

Идем, брат, выпьем по единой!!.

И – эх!..

Вып-пил рюмку, вып-пил две,

З-заш-шумело в га-ла-ве!

Ти-тю-ли, тю-ли, тю-лей,

Ну-тка, рюмочку налей!»

Мокеев дар >*

(Быль)

Случилася беда: сгорело полсела.

      Несчастной голытьбе в нужде ее великой

От бедности своей посильною толикой

   Своя же братья помогла.

   Всему селу на удивленье

Туз, лавочник Мокей, придя в правленье,

«На дело доброе, – вздохнул, – мы, значит, тож…

      Чего охотней!..»

   И раскошелился полестней.

А в лавке стал потом чинить дневной грабеж.

   «Пожар – пожаром,

А я весь свет кормить, чай, не обязан даром!»

   «Так вот ты, пес, каков!»

Обида горькая взяла тут мужиков.

И, как ни тяжело им было в эту пору,

   Они, собравши гору

   Последних медяков

И отсчитав полсотни аккуратно,

   Мокею дар несут обратно:

   «На, подавись, злодей!»

   «Чего давиться-то? – осклабился Мокей,

Прибравши медяки к рукам с довольной миной. –

   Чужие денежки вернуть немудрено, –

А той догадки нет, чтоб, значит, заодно

Внесть и процентики за месяц… руп с полтиной!»

Кровное >*

На даче барчуки, набрав еловых шишек,

   В войну решили поиграть

И наняли толпу крестьянских ребятишек

   Изображать враждующую рать.

   Сошлись враги. Увлекшись боем,

      Деревня перла напролом:

      «Жарь под микитки!»

      «Бей колом!»

      Барчата взвыли диким воем.

На крик сбежалися их матери, отцы.

Узнав, что их сынки ребятам заплатили,

   Чтоб те их колотили,

Озлились господа: «Ах, псы, ах, подлецы!

За медный грош убить готовы, супостаты!»

   «Да рази ж, – издали ребятушки кричат, –

   Да рази ж чем мы виноваты?

Мы платы силою не брали у барчат:

   Мы б их избили и без платы!»

Птицы >*

   Пресветлый сокол поднял крик.

Средь бела дня, когда летал он на привольи

Со всем своим двором, какой-то враг проник

   В его владения сокольи

И, словно б от каких-нибудь перепелят,

Оставил косточки одни от соколят.

У сокола в глазах от боли потемнело:

«Подать мне ястреба! Он во вражде со мной.

   Его когтей все дело!

   Он, он, не кто иной,

   Несчастью моему великому виной!»

И сокол ястреба решил известь со света.

Как только до орла дошла угроза эта,

Орел на сокола решил идти войной.

Всем птицам объявив о том с великим шумом,

Зане был ястребу он сватом или кумом,

Иль вообще какой-то там родней.

Переполох средь птиц пошел необычайный.

«Владыка! Не воюй, а только попугай! –

Взмолился пред орлом ученый попугай,

Известнейший юрист, орла советник тайный. –

Пристойно ли тебе вступать в подобный спор?

Ведь ястреб учинил заведомый террор!

   Террористические ж акты…»

«Брось, попугаюшка! – вздохнул орел. – Чудак ты,

      Хоть и юрист.

Откуда же ты взял, что я – не террорист?!»

Пушка и соха >*

Увидевши соху, «Послушай-ка, старушка, –

      Сказала пушка, –

      Аль ты глуха?

Я тут гремлю весь день, а ты и не слыхала?

      Ты что ж тут делала – ха-ха?»

      «Пахала, – молвила соха, –

         Пахала».

«Пахала? Что ты! Не смеши.

Работать для кого? Ведь ни одной души

Не сыщется живой в разбитой деревушке.

Так что ж тебе теперь осталось? Отдыхать?!»

«Пахать, – соха сказала пушке, –

      Пахать!..»

* * *

На ниве брошенной, среди камней и терний,

   Не прерывая борозды,

Друзья, работайте от утренней звезды –

      И до вечерней!

Ваш мирный подвиг свят и нет его безмерней.

Под грохот пушечный, в бою, в огне, в аду

Я думаю о вас, чей путь простерся в вечность.

Привет мой пахарям, борцам за человечность!

Привет мой мирному – культурному труду!

В церкви >*

      Сысой Сысоич, туз-лабазник,

      Бояся упустить из рук барыш большой,

Перед иконою престольной в светлый праздник

      Скорбел душой:

«Услышь мя, господи! – с сияющей иконы

Сысоич не сводил умильно-влажных глаз. –

   Пусть наживает там, кто хочет, миллионы,

А для меня барыш в сто тысяч… в самый раз…

Всю жизнь свою потом я стал бы… по закону…»

Сысоич глянул вбок, – ан возле богача

Бедняк портной, Аким Перфильев, на икону

То ж зенки выпялил, молитвенно шепча:

«Пошли мне, господи, в заказчиках удачу…

   Последние достатки трачу…

Чтоб обернуться мне с детишками, с женой,

   С меня довольно четвертной…»

Купчина к бедняку прижался тут вплотную,

   От злости став белей стены:

«Слышь? Лучше замолчи!.. На, сволочь, четвертную

   И не сбивай мне зря цены!»

1915

«Предусмотренные» >*

За 1914 год мин. вн. дел получило от штрафов и административных взысканий 1 186 274 рубля. Печать дала 194 760 р. По смете на 1916 г. предполагается получить штрафов на 1 200 000 р.

Много, много их, «злодеев»:

Сам М. Горький, Л. Андреев,

Короленко, – кто еще там? –

Все стоят под «общим счетом»

В черной рубрике прихода

«Сметы будущего года»,

И пигмеи и гиганты,

Все грядущие таланты,

С новизною, с левизною,

«Предусмотрены казною».

Плод святого озаренья,

Гениальные творенья,

Коих нет еще и в плане,

«Предусмотрены заране».

Публицист, в статье задорной

Ты идешь дорогой торной!

Я, сатирик, в басне, в сказке

Подчинен чужой указке

И живу на белом свете –

«Предусмотренный по смете»!

Куплетисты >*

На сияющей эстраде

В Петербурге – виноват –

В дивном граде Петрограде

Пел нам нежно бюрократ:

«Знаем, знаем с давних пор мы,

Ох, как нам нужны реформы,

Но… всему же свой черед:

Успокойтесь наперед!»

Было худо, стало хуже.

Миновало десять лет, –

Бюрократ на тему ту же

Декламирует куплет: