Том 1. Стихотворения, 1908–1917 - [16]

   Кузьмич заводит разговор,

Что, дескать, для души он поработать хочет,

О похоронах он немедля похлопочет;

   А что касается детей,

То их хорошему вручить бы человеку,

И сам Кузьмич готов по доброте своей

С согласья общего малюток взять в опеку:

«Что ж, братцы! Погрешил я вдосталь на веку,

Так, может, грех какой я добрым делом смою.

   Уж я сироток опеку,

   Уж я их успокою!»

Дивятся все, такой увидя оборот, –

   Стоят, разинув рот,

И, кажется, упасть готовы в ноги Прову.

Меж тем, пока очухался народ,

Наш «опекун», не видевши сирот,

Уводит со двора сиротскую корову!

«Союзники» >*

«Союзника» корил сановник, хмуря брови:

«Взгляни назад: какое море крови!

Взгляни вперед: какой зловещий мрак!

      Ты понимаешь ли, дурак:

   Все замыслы мои бесплодно гинут,

   Я осужден, оплеван, я покинут

   Разумными и честными людьми!

А ты мне чем помог? Чем, прах тебя возьми?

Едва не каждый день мне поднося иконы,

      Знамена да жетоны,

    Ты, утопая весь во лжи,

Сулил мне доблестных „союзников“ „мильёны“.

    А где они? А где они, скажи?..»

Упрекам нет конца. Сановник в гневе пылок.

      «Союзник» же то запыхтит,

             То закряхтит,

То поскребет всей пятерней затылок,

   То пальцем ковырнет в носу…

* * *

Так я уж, так и быть, отечество спасу,

        Скажу сановнику открыто,

        Холопским душам не во гнев:

«Поставь скорей казенное корыто,

„Союзников“ набьется полон хлев!»

Правда, Кривда и Копейка >*

Издательство «Копейка», собрав газетчиков, предложило им не продавать «Правды».

(Из письма наборщика Х-с.)

Нельзя сказать, в каком году

Так повелось, но так ведется,

Что Кривде с Правдой не живется,

Что Кривда с Правдой не в ладу,

И не одна она, злодейка:

Союзник верный ей Копейка.

Людьми подмечено давно:

Копейка с Кривдой заодно!

Имея общую лазейку,

Они вдвоем всегда, везде.

С тех пор как создал черт Копейку,

Копейка с Правдой во вражде!

Поют >*

(Быль)

Рабочими организуются певческие хоровые общества.

Из рабочей жизни.

      Жена молодка,

      Красотка,

К заводчику, как банный лист,

      Пристала:

«Ах, мне нехорошо!.. Ах, я совсем устала!..

А ты – бесчувственный… буржуй, капиталист.

         Фу, гадкий, гадкий…

         Как есть тюлень!

Ну, как не стыдно: целый день

Все у тебя в уме расчеты да раскладки!

         Хотя на часик их забудь.

Садись вот здесь… Вот так… Поговори со мною…

Ну, приласкай меня… Склонись ко мне на грудь…

               Побудь,

         Как муж с женою!..»

«Ох, матушка, не до того!

   Ведь ты ж не знаешь ничего.

   Не только у меня заботы,

Что выкладки да в барышах расчеты.

   Ты не заметила: рабочие… поют!

Поют с недавних пор, идя домой с работы.

Так эти песни мне покою не дают!

Попробовал певцов приструнить я построже, –

Так нет, спокойны все: ни криков, ни угроз.

Но стоит им запеть, как весь я настороже!

И слов не разберешь, а жутко… И по коже,

   Поверишь ли, дерет мороз!»

* * *

Когда рабочий плачет,

Тогда хозяин скачет,

Когда ж рабочий весел,

Хозяин нос повесил.

Рыболовы >*

      Бывают же дела!

      Зовите это чудом, –

Но вслед за православным людом

      Лиса посты блюла

И в пост жила лишь рыбным блюдом.

«Тут дело вкуса, мол, совсем не чудеса»,

Мне скажут. Я не прекословлю.

Но дело в том: раз утречком Лиса

      Пришла к реке на ловлю.

В струи прозрачные закинута леса

С наживкой – мухой золотистой.

Разнежилась Лиса на травушке росистой;

Ан глядь – напротив Волк сидит на берегу,

      – Принес его нечистый! –

      Сидит и ни гу-гу:

      Тихонько рыбу удит.

Так делать нечего, себя Лисичка нудит

      И куму шлет привет.

      Кум корчит ей в ответ

      Подобие улыбки:

«Желаем кумушке – наудить больше рыбки!»

   А рыбки нет как нет!

В досаде Волк уж было забожился:

«Уловец-то какой здесь был, кума, вчерась!..»

      И вдруг насторожился.

За ним – Лиса. В реке резвился

Меж двух крючков – Карась!

От жадности у Волка ни терпенья,

Ни совести, – он к рыбе держит речь:

«Миляга, подь сюда! От ложного движенья

      Тебя хочу я оберечь.

      Пусть рыбы немы, да не глухи…

Послушай-ка, держись подальше ты от мухи!

Не то как раз нарвешься на крючок.

Меж тем – гляди сюда: ну что за червячок

      Перед тобою вьется!»

Лиса от бешенства трясется:

«А, серый черт!.. Так знай: ты больше мне не кум,

Подохнуть бы тебе от лихоманки!

Карасик, положись на собственный свой ум.

   И муха и червяк – равно приманки.

      Да разница все ж есть,

         Какую съесть.

Голубчик мой, я так толкую:

Коль все равно тебе, какую

Кончину живота обресть,

Так выбирай из них любую;

В рыбачью сеть ты можешь влезть,

Узнаешь человечьи руки;

Иль можешь смерть приять от щуки,

Иль от другой какой помрешь ты штуки,

Иль можешь за ничто пропасть,

Живым попавши в волчью пасть!..

Сравни ж теперь, – а в выборе ты волен! –

Таким концом ты можешь быть доволен?

А мне ты попадись – тебе почет какой!

Тебя я скушаю – уж похвалюсь заране! –

Не прежде, как, обсыпанный мукой,

Ты хорошо прожаришься в сметане!»

* * *

Карасик! Что тебе лукавый «рыболов»?!

Не слушая его коварно-льстивых слов,

Себе, а не врагу, в угоду

Нырни поглубже в воду!

Кашевары >*

Хочет ли «Правда» вообще работать вместе с нами, так называемыми «ликвидаторами»? Мы ждем от «Правды» ответа.

(«Невский голос».)

 Взялась за ум рабочая артель: