Том 1. Стихотворения 1904-1916 - [6]

Лунный свет и белая ограда

И тополя, как стаи парусов.

Сюда ночной приходит лада

С калитки снять ее засов.

1907–1908

«Пусть древо водоносное…» >*

Пусть древо водоносное

Согнулося с плеча,

Ах, время сенокосное,

Все зубы лихача.

Ах, реет волна в берег,

На займище испарина,

И звон воздушных серег

Товарища татарина.

Под овчиною отцовской

Дева и он,

Он с прической молодцовской,

Слышит смех и стон.

Она дитя вечерних вод,

И видны кольца ее кос,

Красивый ум, красивый рот

И стан согнутый, как вопрос.

<1907–1908>

«О достоевскиймо идущей тучи…» >*

О достоевскиймо идущей тучи,

О пушкиноты млеющего полдня,

Ночь смотрится, как Тютчев,

Замерное безмерным полня.

1907–1908

Кузнечик >*

Крылышкуя золотописьмом

Тончайших жил,

Кузнечик в кузов пуза уложил

Прибрежных много трав и вер.

Пинь, пинь, пинь! тарарахнул зинзивер.

О лебедиво.

О, озари!

<1907–1908>, 1912

«Желанье-смеяние прыщавою стать…» >*

Желанье-смеяние прыщавою стать

Пленило-венило довещную рать.

Смеялись-желали довещные рати

Увидеть свой лик в отраженье иначе.

И сыпи вселенных одна за другой

Выходили, всходили, отходили в покой.

И строи за строем вселенных текли,

И все в том желанье-рыданье легли.

И жницей Времиней сжатые нивы

Оставляли лицо некрасивым.

И в одной из них раньше, чем тот миг настал,

когда с шумом и блеском, и звоном и треском

рассыпалось все на куски, славень, – я жил…

1908

«Снегич узывный, белый и длинный…» >*

Снегич узывный, белый и длинный

Где приютилася Мать?

Снегич узывный, серый и длинный

Где схоронилася Мать?

1908

«Смехлые уста смерть протянула целующая…» >*

Смехлые уста смерть протянула целующая,

Дохла и пуста твердь протянулась целуемая,

Голуботелая, одуванчикокосая,

Чьи волосы золота волосы,

Овеклые слезы остеклянелые,

Чьи голосы володы голоса,

Застыли нетленными,

Зовем их, слепые, – вселенными… вселенными…

<1908>

«Там, где жили свиристели…»

Там, где жили свиристели,

Где качались тихо ели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

Где шумели тихо ели,

Где поюны крик пропели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

В беспорядке диком теней,

Где, как морок старых дней,

Закружились, зазвенели

Стая легких времирей.

Стая легких времирей!

Ты поюнна и вабна,

Душу ты пьянишь, как струны,

В сердце входишь, как волна!

Ну же, звонкие поюны,

Славу легких времирей!

1909

«Негошь белых дней…» >*

Негошь белых дней,

Мокошь дальних морей

Птиц станицы на клювах примчали.

Уносился стан певучий,

Улетали где-то тучи,

Улетали где-то дали.

1908

«И чирия чирков по челу озера…» >*

И чирия чирков по челу озера,

По чистому челу – меж власьев тростников.

Рати стрекозовья

Небо полнят

И чертят яси облаков,

Рати стрекозовья.

Рыбы волнят

Озеро.

1908

«Любоч бледности уст…» >*

Любоч бледности уст,

Любоч жарости уст

Овевал венком невинности

Твой смертельно-бледный лик…

1908

«Прамень невинностей мора…» >*

Прамень невинностей мора.

Прамень леунностей влас.

Пламень девинностей взора.

Пламень поюнностей глаз.

1908

«Вот струны…» >*

Вот струны…

На дуге белокостной поюны

Натянуты, дрожат,

Дрожат, смеются и бежат.

И я, знаюн их умных сил,

Брожу, вожу в немобы вир,

И мир постиг, и мир настиг,

И он почил, и он избыл.

1908

«Я любоч жемчужностей смеха…» >*

Я любоч жемчужностей смеха,

Я любоч леунностей греха.

Смехи-грехи – всё мое.

Сладок грех мне, сладко дно!

1908

«Облакини плыли и рыдали…» >*

Облакини плыли и рыдали

Над высокими далями далей.

Облакини сени кидали

Над печальными далями далей.

Облакини сени роняли

Над печальными далями далей…

Облакини плыли и рыдали

Над высокими далями далей.

1908

«В золоте борона вечера ворон летел…» >*

В золоте борона вечера ворон летел

И володы голода мечева долу свирел.

И долы внимали, и жены желали,

И кметы стонали, и юны смеялись.

1908

«Охотник скрытных долей, я в бор бытий вошел…» >*

Охотник скрытных долей, я в бор бытий вошел.

Плескались тайно соли, тонул и гаснул дол.

И навиков скаканье в вместилищах воды,

И любиков смеянье в грустилищах зари,

И веток трепетанье, и воздуха сиянье,

Там, где проскользнули жарири

И своим огнистым свистом

Воздух быви залили.

Тонул и гаснул дол…

И велям вейных волей весь мир – покорный вол.

1908

«Осин серебряные бревна…» >*

1

Осин серебряные бревна

Сумрак пронзили седой.

И стоят две водяные царевны, –

Одежды зеркальной водой.

2

Они, серебряною зыбью

Замутив реки залив,

Ночью купая тело рыбье,

От ткани тайну оголив,

3

Одели свой передник

Из тонких водных трав.

Молчит их собеседник,

Любви ночной устав.

4

Сияют лебеди, как свечи,

И конь с челом воинственным

Ступает издалеча,

Как жрец любви таинственный.

5

Священно-смуглые лопатки

Цветком венчанного коня.

И в переливчатые складки

Упала наземь простыня.

6

На травы и подковы

Упали чистые покровы

С добычи тучных ног –

То радости чертог.

7

Не две восковые свечи прудов –

Лебяжья думает чета.

О, белые тени белых лугов!

О, белая ночь и высота!

<1908>

Любавица >*

Я любиры затопил

В ночеснежном серебре.

Красотиною купил

Быть в зол пленнике добре.

Я, играя, я игл рая

Та, что венковна зим мной.

Простирая «прости» грая,

Я вран врат златых весной.

Я ночей стооких зной,

Я обруч на лице чела речной.

Я обруч голубой

Вонзил в моих кудрей волну.

Я вопль мой о той

Вложил в дивес длину,

Что вечный в лобзебре цветок

Отверг свое «люблю!». Люблю ее поток

Моих то шире, то бедней,

То богом, то людьми стремящихся с безумьем дней.

Я любистель! Я негистель!