Том 1. Стихотворения 1904-1916 - [5]

1907

«Людоши плескошь глухая…» >*

Людоши плескошь глухая,

Пустоши немощь глухая

В хвойном совиты венке.

Где-то молчали, страдая,

Кто-то склонился, рыдая,

Склонился к луке.

1907

«Я любоч, любимый любаной…» >*

Я любоч, любимый любаной,

Любеж залюбил, залюбился в любви,

Любязей любких, люблых любилой люблю,

Любрями с любкою любляться люблю,

Любязь любви, в любитвах люблю

  Полюбить, залюбить,

  Приполюбливать! Позалюбливать!

Нелюбины приразлюбливать люблю!

1907

«Неголи легких дум…» >*

(Нега – неголь…)

Неголи легких дум

Лодки направили к легкому свету.

Бегали легкости в шум,

Небыли нету и нету.

В тумане грезобы

Восстали грезоги.

В туманных тревогах

Восстали чертоги.

В соногах-мечтогах

Почил он, почил у черты.

В чертогах-грезогах

Почил он, почил у мечты.

Волноба волхвобного вира,

Звеноба немобного яра,

Ты всё удалила, ты всё умилила.

О, тайная сила!

О, кровная мара!

В яробе немоты

Играли и журчали

Двузвонкие мечты,

Будутные печали.

Хитрая нега молчания,

Литая в брегах звучания,

Птица без древа звучания,

– О, взметни свои грустилья,

Дай нам на небо взойти,

Чтобы старые постылья

Мы забыли, я и ты!

Веязь сил молодых,

Веязь диких бледных сил,

Уносил в сон младых,

В сон безмерно голубых…

За осокой грезных лет

Бегут струи любины.

Помнит, помнит человек

Ковы милой старины.

Знает властно-легкий плен,

Знает чары легких мен,

Знает цену вечных цен.

Поюнности рыдальных склонов,

Знаюнности сияльных звонов

В венок скрутились

И жалом многожалым

Чело страдальное овили.

И в безумном играньи играний

Расплескалися яри бываний!

Нежец тайностей туч,

Я в сверкайностях туч

Пролетаю, летаю, лечу,

Улетаю, летаю, лечу.

В умирайнах тихих тайн

Слышен голос новых майн.

Я звучу, я звучу…

Сонно-мнимой грезы неголь,

Я – узывностынь мечты.

Льется, льется пленность брегов,

Вьются дети красоты.

Сумная умность речей

Зыбко колышет ручей.

Навий налет на ручей

– Роняет

Ручей белых нежных слов,

  Что играет

Без сомнения, без оков.

О яд не наших мчаний в поюнность высоты

И бешенство бываний в страдалях немоты!

В думком мареве о боге

Я летел в удел зари…

Обгоняли огнебоги,

Обгоняли жарири.

Обожелые глаза!

Омирелые власа!

Овселеннелая рука!

Орел сумеречных крыл

Землю вечером покрыл.

«Вечер сечи ведьм зари!» –

Прокричали жарири.

Мы уселись тесным рядом.

Видеть нежить люди рады.

1907, 1914

«Зазовь…» >*

Зазовь.

Зазовь манности тайн.

Зазовь обманной печали.

Зазовь уманной устали.

Зазовь сипких тростников.

Зазовь зыбких облаков.

Зазовь водностных тайн.

Зазовь.

1907–1908

«Помирал морень, моримый морицей…» >*

Помирал морень, моримый морицей,

Верен в веримое верицы.

Умирал в морильях морень,

Верен в вероча верни.

Обмирал, морея, морень,

Верен веритвам вераны.

Приобмер моряжески морень,

Верен верови верязя.

1907–1908

«Мы чаруемся и чураемся…» >*

(корни: чур… и чар…)

Мы чаруемся и чураемся,

Там чаруясь, здесь чураясь.

То чурахарь, то чарахарь.

Здесь чуриль, там чариль.

Из чурыни взор чарыни.

Есть чуравель, есть чаравель.

Чарари! Чурари!

Чурель! Чарель!

Чареса и чуреса.

И чурайся и чаруйся.

<1907–1908>

«Грезирой из камня немот…» >*

Грезирой из камня немот

Я высек чертоги грезини-немог.

Я в тебя молитвой мечу,

Мира славный жародей,

О, пошли ты мне навстречу

Стаю легких жарирей!

Мечу видеть огнезарную

Стаю вольных жарирей,

Дабы радугой стожарной

Вспыхнул морок наших дней.

Призрак быстрых жарирей,

Журчаль искрящихся ручьев,

Печаль сонных соловьев,

Бежаль реки, – почто? куда?

Видаль руки, чисты года,

Мне жаль струин, родна вода.

Стоналями скрипели сосны,

Одевши золотом низы.

Плескалями бьют волны косны

В мир купавы и лозы.

Милочь и любоч счастливой четой

Идут вдвоем по тропинке глухой.

А за ними вдали голубая река

Катит валами, всегда глубока.

А над ними шатры хвои синеседой.

А за ними пастух, одинокий, молодой.

Обожелые глаза! Омирелые власа!

Высоги, низоги в зеркальной воде –

Там облака, здесь облака

Делит река на два ряда.

Босёжь и бесежь

На зеленой травушке.

То богиня, то бегиня,

Где цветут купавушки.

Плясарышни вид

Страстен и дик,

Венком из гвоздик

Лоб перевит.

Красотинеющие зори

Застали встанственного утра.

1907–1908

Черный любирь >*

Я смеярышня смехочеств,

Смехистелинно беру,

Нераскаянных хохочеств

Кинь злооку – губирю.

Пусть гопочич, пусть хохотчич

– Гопо, гоп, гопопей –

Словом дивных застрекочет,

Нас сердцами закипей.

В этих глазках ведь глазищем

Ты мотри, мотри – за горкой

Подымается луна!

У смешливого Егорки

Есть звенящие звена.

Милари зовут так сладко

Потужить за лесом совкой.

Ай! Ах, на той горке

Есть цветочек куманка-заманка.

1907–1908

«Стая ласточек воздушных…» >*

8 + а лет

Стая ласточек воздушных

Тонких тел сплетает сеть

И зовет тоске послушных,

Не боящихся висеть.

<1907–1908>

96

«Мне спойте про девушек чистых…» >*

Мне спойте про девушек чистых,

Сих спорщиц с черемухой-деревом,

Про юношей стройно-плечистых:

Есть среди вас они, – знаю и верю вам.

<1907–1908>

«От Косова я – дружины свой бег…» >*

1

От Косова я – дружины свой бег

Злой продолжали на трупах.

Ворог колол, резал и сек

Павших от ужаса, глупых.

2

От Грюнвальда – истуканы

С серым пером на темени,

В рубахах медных великаны

Бились с рожденным на Немане.

<1907–1908>

«Вон черная роща и жертвенный камень…» >*

Вон черная роща и жертвенный камень

И два согнутые жреца.

Курись, служи, неясный пламень,

Глазам людей и дел конца!

<1907–1908>

«Лунный свет и белая ограда…»