Том 1. Стихотворения 1904-1916 - [15]

Летите, летите, бури певицы!

Молчат фиванские девицы.

О, вы, восставшие пришельцы,

В косах шелковых и черных,

Вам не молились земледельцы,

Что когтем лап скребли узорных

Старинный серый известняк,

Как тело вражье смелый враг.

И к египетским девам молчащим

Исторгались из глаз в страдании взгляды,

Казалось, робко, боязливо к дальним чащам

Шли в бурю, в темноту два нежных лада.

И дивно смеялись те девы в концы

Улыбкой спокойно одетого рта.

Идите, идите, стучитесь, гонцы!

Чугунная дверь в сад чудес отперта!

За ними был дом. Строг и высок он.

И у пламенных вечером окон

Стоит юноша стройный, художник.

Он смотрит и, грустью охваченный, плачет.

Везде напевы похорон…

О, что, скажите, значит

В наш век-безбожник

Сей львиный сон?

1911

221

«Мы сюда приходили, как нежные боги…» >*

Мы сюда приходили, как нежные боги,

В венках из листвы, что старинней,

Чем мир.

И старые главы и строгие ноги

Месяца иней

Слил в общий кумир.

Теперь мы приходим ордой дикарей

Гордых и голубоглазых.

И шепчем: скорее, скорее, скорей!

Чужбина да сгинет в кровавых заразах.

С оружьем палиц в шестопёрах,

На теле кожа рыси,

И клич на смелых горах

Несет нас к вольной выси.

1911

Сон лихача >*

Зачем я сломил

Тело и крыло

Летевшей бабурки?

Плачет село

Над могилой девчурки.

<1911>

«…И она ответила тихо…» >*

…И она ответила тихо,

Устремляя в себя синий взгляд:

«Бездонно-сине-пернатое лихо,

Я бате не скажу ни о чем.

Твои уста зачем палят?

Ты смотришь грозным палачом.

Я не скажу ни о чем брату,

Чтоб он не пришел сюда с пищалью

И чтобы звездному грозному свату

Я не ответила б с печалью.

Кто ты, сумрак или бог,

В ожерелье звонких струй,

Ты зачем упал в наш лог

И зачем твой горяч поцелуй?

Я не скажу ни про что и моей маменьке,

Она прилетела и смотрит <насмешливо> каменкой.

Но я скажу казачине, –

Его конь как гром, а волосы как ливень, –

Чтобы он ведал, кто к девчине

Пришел, зраком синим дивен».

И дикая усмешка искривила

Небоизгнанника уста.

Он затрепетал, как раненая вила,

И смехом огласил места.

Грустиночка ж тиха и проста.

Казак Амур широкий сторожит

И песнь поет про деву Украины.

Вода волнистая бежит,

Вплетая в пены пряди крины.

Ветер унывно ноет в дуле

И веет травы на золотом украшенный тесак.

Но вдруг огонь и свист, предтеча пули,

И навзничь падает нестонущий казак.

И кто-то радостным крылом

Ему в глаза незрячие блеснул

И снова, проведя черту меж добром и злом,

В пустыне синей потонул.

<1911>

«Как черное облако, как туча грозы…» >*

Как черное облако, как туча грозы,

Повисло дерево над садом,

И моря прибоя низы

Зеркальны звезд сверкавшим взглядам.

Ты стоишь одна у ворот,

Одетая вся в белое.

Пустынно все… Молчит народ,

А ты стоишь что делая?

<1911>

«Как два согнутые кинжала…» >*

Как два согнутые кинжала,

Вонзились в небо тополя

И, как усопшая, лежала

Кругом широкая земля.

Брошен в сумрак и тоску,

Белый дворец стоит одинок.

И вот к золотому спуска песку,

Шумя, пристает одинокий челнок.

И дева пройдет при встрече,

Объемлема власами своими,

И руки положит на плечи,

И, смеясь, произносится имя.

И она его для нежного досуга

Уводит, в багряный одетого руб,

А утром скатывает в море подруга

Его счастливый заколотый труп.

<1911>

«Мечтатель, изгнанник рыдал…» >*

Мечтатель, изгнанник рыдал

Под яркой зеленою ивой.

Он молодость раннюю дал

За жизни путь красивой.

Он юность золотую

Провел на Акатуе.

И слезы длинные льются

На корни и на лозы,

Поодаль летают и вьются

Блестящие стрекозы.

<1911>

«Семь холодных синих борозд…» >*

Семь холодных синих борозд

Упадает на пол вечем,

И волос шелковый хворост

Вьется пламенем по плечам.

А за односпальною кроватью

Живет шалун-мальчишка.

Стрела летит к простому платью,

Свистит насмешливая крышка.

1911

«О, эти камня серого чертоги…» >*

О, эти камня серого чертоги

И, песни сестра, волна ступеней.

Размером строгие пороги

Лежат толпой прекрасных теней.

И вы, черно-зеленые утесы,

Стоящие в молчании сада.

Здесь девы чешут свои косы

И ждут прихода гостя-лада.

<1911>

«На острове Эзеле…» >*

На острове Эзеле

Мы вместе грезили.

Я был на Камчатке,

Ты теребила перчатки.

С вершины Алтая

Я сказал: «дорогая».

В предгорьях Амура

Крылья Амура.

<1911>

«Чудовище – жилец вершин…» >*

Чудовище – жилец вершин,

С ужасным задом,

Схватило несшую кувшин,

С прелестным взглядом.

Она качалась, точно плод,

В ветвях косматых рук.

Чудовище, урод

Довольно, тешит свой досуг.

<1911>

«Гуляет ветренный кистень…» >*

Гуляет ветренный кистень

По золотому войску нив.

Что было утро, стало день.

Блажен, кто утром был ленив.

<1911>

«Полно, сивка, видно, тра…» >*

Полно, сивка, видно, тра

Бросить соху. Хлещет ливень и сечет.

Видно, ждет нас до утра

Сон, коняшня и почет.

<1911>

Алферово >*

Немало славных полководцев,

Сказавших «счастлив», умирая,

Знал род старинных новгородцев,

В потомке гордом догорая.

На белом мохнатом коне,

Тот в Польше разбил короля.

Победы, коварны оне,

Над прежним любимцем шаля.

Тот сидел под старой липой,

Победитель в Измаиле,

И, склонен над приказов бумажною кипой,

Шептал, умирая: «Мы победили!»

Над пропастью дядя скакал,

Когда русские брали Гуниб,

И от раны татарскою шашкой стекал

Ручей. – Он погиб.

То бобыли, то масть вороная

Под гулкий звон подков

Носила седоков

Вдоль берега Дуная.

Конюшен дедовских копыта

Шагами русская держава

Была походами покрыта,

Товарищами славы.

Тот на Востоке служил