Том 1. Сатиры и лирика. Стихотворения 1905-1916 - [17]

Повернувшись спиной к обманувшей надежде

И беспомощно свесив усталый язык,

Не раздевшись, он спит в европейской одежде

И храпит, как больной паровик.

Истомила Идея бесплодьем интрижек,

По углам паутина ленивой тоски,

На полу вороха неразрезанных книжек

И разбитых скрижалей куски.

За окном непогода лютеет и злится…

Стены прочны, и мягок пружинный диван.

Под осеннюю бурю так сладостно спится

Всем, кто бледной усталостью пьян.

Дорогой мой, шепни мне сквозь сон по секрету,

Отчего ты так страшно и тупо устал?

За несбыточным счастьем гонялся по свету,

Или, может быть, землю пахал?

Дрогнул рот, разомкнулись тяжелые вежды,

Монотонные звуки уныло текут:

«Брат! Одну за другой хоронил я надежды, Брат!

От этого больше всего устают.

Были яркие речи и смелые жесты

И неполных желаний шальной хоровод.

Я жених непришедшей прекрасной невесты,

Я больной, утомленный урод».

Смолк. А буря все громче стучалась в окошко,

Билась мысль, разгораясь и снова таясь.

И сказал я, краснея, тоскуя и злясь:

«Брат! Подвинься немножко».

1908

ДИЕТА >*

Каждый месяц к сроку надо

Подписаться на газеты.

В них подробные ответы

На любую немощь стада.

Боговздорец иль политик,

Радикал иль черный рак,

Гениальный иль дурак,

Оптимист иль кислый нытик —

На газетной простыне

Все найдут свое вполне.

Получая аккуратно

Каждый день листы газет,

Я с улыбкой благодатной,

Бандероли не вскрывая,

Аккуратно, не читая,

Их бросаю за буфет.

Целый месяц эту пробу

Я проделал. Оживаю!

Потерял слепую злобу,

Сам себя не истязаю;

Появился аппетит,

Даже мысли появились…

Снова щеки округлились —

И печенка не болит.

В безвозмездное владенье

Отдаю я средство это

Всем, кто чахнет без просвета

Над унылым отраженьем

Жизни мерзкой и гнилой,

Дикой, глупой, скучной, злой…

Получая аккуратно

Каждый день листы газет,

Бандероли не вскрывая,

Вы спокойно, не читая,

Их бросайте за буфет.

<1910>

ОТБОЙ >*

За жирными коровами следуют тощие,

за тощими — отсутствие мяса.

Гейне

По притихшим редакциям,

По растерзанным фракциям,

По рутинным гостиным,

                       За молчанье себя награждая с лихвой,

            Несется испуганный вой:

                       Отбой, отбой.

                       Окончен бой,

                       Под стол гурьбой,

Огонь бенгальский потуши,

Соси свой палец, не дыши,

Кошмар исчезнет сам собой —

            Отбой, отбой, отбой!

Читали, как сын полицмейстера ездил по городу,

Таскал по рынку почтеннейших граждан за бороду,

            От нечего делать нагайкой их сек,

            Один — восемьсот человек?

                       Граждане корчились, морщились,

Потом послали письмо со слезою в редакцию

            И обвинили… реакцию.

Читали?

            Ах, политика узка

            И, притом, опасна.

            Ах, партийность так резка

            И, притом, пристрастна.

            Разорваны по листику

            Программки и брошюры,

            То в ханжество, то в мистику

            Нагие прячем шкуры.

                       Славься, чистое искусство

                       С грязным салом половым!

                       В нем лишь черпать мысль и чувство

                       Нам — ни мертвым, ни живым.

Вечная память прекрасным и звучным словам!

Вечная память дешевым и искренним позам!

Страшно дрожать по своим беспартийным углам

Крылья спалившим стрекозам!

            Ведьмы, буки, черные сотни,

            Звездная палата, «черный кабинет»…

            Все проворней и все охотней

            Лезем сдуру в чужие подворотни —

            Влез. Молчок. И нет как нет.

                       Отбой, отбой,

                       В момент любой,

                       Под стол гурьбой.

                       В любой момент

                       Индифферент:

                       Семья, горшки,

                       Дела, грешки.

                       Само собой.

            Отбой, отбой, отбой!

«Отречемся от старого мира…»

И полезем гуськом под кровать.

Нам, уставшим от шумного пира,

Надо свежие силы набрать.

            Ура!!

1908

1909 >*

Родился карлик Новый Год,

Горбатый, сморщенный урод,

            Тоскливый шут и скептик,

            Мудрец и эпилептик.

«Так вот он, милый божий свет?

А где же солнце? Солнца нет!

            А, впрочем, я не первый,

            Не стоит портить нервы».

И люди людям в этот час

Бросали: «С Новым Годом вас!»

            Кто честно заикаясь,

            Кто кисло ухмыляясь…

Ну, как же тут не поздравлять?

Двенадцать месяцев опять

            Мы будем спать и хныкать

            И пальцем в небо тыкать.

От мудрых, средних и ослов

Родятся реки старых слов,

            Но кто еще, как прежде,

            Пойдет кутить к надежде?

Ах, милый, хилый Новый Год,

Горбатый, сморщенный урод!

            Зажги среди тумана

            Цветной фонарь обмана.

Зажги! Мы ждали много лет —

Быть может, солнца вовсе нет?

            Дай чуда! Ведь бывало

            Чудес в веках не мало…

Какой ты старый, Новый Год!

Ведь мы равно наоборот

            Считать могли бы годы,

            Не исказив природы.

Да… Много мудрого у нас…

А впрочем: с Новым Годом вас!

            Давайте спать и хныкать

            И пальцем в небо тыкать.

<1909>

НОВАЯ ЦИФРА >* (1910)

Накрутить вам образов, почтеннейший?

Нанизать вам слов кисло-сладких,