Том 1. Сатиры и лирика. Стихотворения 1905-1916 - [13]

          Верим в истину одну —

Просвещенье лентой длинной

          Опояшет всю страну.

Новый Год стоит в передней —

          Здравствуй, «новой жизни» год!

Год борьбы, борьбы последней

          Нам победу принесет!

<1906>

СЛОВЕСНОСТЬ >* (С натуры)

Звание солдата почетно.

(Воинский устав)

«Всяк солдат слуга Престола

И защитник от врагов…

Повтори!.. Молчишь, фефёла?

Не упомнишь восемь слов?

Ну, к отхожему дневальным,

После ужина в наряд»…

Махин тоном погребальным

Отвечает: «виноват!»

«Ну-ка, кто у нас бригадный?»

Дальше унтер говорит —

И, как ястреб кровожадный

Все глазами шевелит…

«Что — молчишь? Собачья морда,

Простокваша, идиот…

Ну-ка, помни, помни ж твердо!» —

И рукою в ухо бьет.

Что же Махин? Слезы льются,

Тихо тянет «виноват»…

Весь дрожит, колени гнутся

И предательски дрожат.

«Всех солдат почетно званье —

Пост ли… знамя… караул…

Махин, чучело баранье,

Что ты ноги развернул!

Ноги вместе, морду выше!

Повтори, собачий сын»…

Тот в ответ все тише, тише

Жалко шепчет: «господин»…

«Ах, мерзавец! Ах, скотина!»

В ухо, в зубы… раз и раз…

Эта гнусная картина

Обрывает мой рассказ…

<1906>

ЧЕПУХА >* («Трепов — мягче сатаны…»)

Трепов — мягче сатаны,

Дурново — с талантом,

Нам свободы не нужны,

А рейтузы с кантом.

Сослан Нейдгарт в рудники,

С ним Курлов туда же —

А за старые грехи

Алексеев даже…

Монастырь наш подарил

Нищему копейку,

Крушеван усыновил

Старую еврейку…

Взял Линевич в плен спьяна

Три полка с обозом…

Умножается казна

Вывозом и ввозом.

Витте родиной живет

И себя не любит.

Вся страна с надеждой ждет,

Кто ее погубит…

Разорвался апельсин

У Дворцова моста…

Где высокий господин

Маленького роста?

Самый глупый человек

Едет за границу;

Из Маньчжурии калек

Отправляют в Ниццу.

Мучим совестью, Фролов

С горя застрелился;

Губернатор Хомутов

Следствия добился.

Безобразов заложил

Перстень с бриллиантом…

Весел, сыт, учен и мил

Пахарь ходит франтом.

Шлется Стесселю за честь

От французов шпага;

Манифест — иначе есть

Важная бумага…

Интендантство, сдав ларек,

Все забастовало,

А Суворин-старичок

Перешел в «Начало».

Появился Серафим —

Появились дети.

Папу видели за сим

В ложе у Неметти…

В свет пустил святой синод

Без цензуры святцы,

Витте-граф пошел в народ…

Что-то будет, братцы?..

Высшей милостью труха

Хочет общей драки…

Все на свете чепуха,

Остальное враки…

<1905>

«Кровь ударяет горячей волною в виски…» >*

Всем нищим духом посвящаю

Кровь ударяет горячей волною в виски,

Некуда скрыться от острой, щемящей тоски…

Мертвая жизнь без значенья, холод души, пустота…

Прошлое — яркая сказка, манит к себе, как мечта…

С жалкой улыбкой безверья, хмурый, заглянешь вперед —

Вздрогнешь и прочь отвернешься… долгий, безрадостный год.

Люди восстали и ропщут, люди к свободе идут,

Право и волю добудут, светлый и радостный труд.

Видишь бесстрашные лица, слышишь горячую речь,

Но в потухающем сердце пламя опять не зажечь…

Время торопит решеньем, дерзко врывается в дверь.

Что же? Решай, малодушный, — иль никогда, иль теперь!

Люди восстали и ропщут, люди к свободе идут;

Вышли живые на битву, мертвые в ямах гниют.

С смелой, призывною речью к братьям восставшим иди!

Честный решает недолго — честный всегда впереди…

Кровь ударяет горячей волною в виски,

Некуда скрыться от острой, щемящей тоски…

С горькой улыбкой безверья смотришь тоскливо вокруг…

Что это — только безверье иль перед жизнью испуг?..

<1906>

СТИХИ 1905–1906 ГОДОВ, НЕ ВОШЕДШИЕ В КНИГУ «РАЗНЫЕ МОТИВЫ»

ПЕРВАЯ НОЧЬ >* (Из Изольды Курц)

Приходит первый раз ночь в глубине могилы…

О где весь блеск твоей сверкавшей силы?

В сырой земле пришлось тебе постлать.

Как в эту ночь ты будешь почивать?

Последний дождь смочил твои подушки,

Испуганы грозой кричат во тьме пичужки,

Лампада не горит — лишь холодно печальный

Крадется лунный луч в твоей опочивальне.

Часы скользят — ты будешь спать до света?

Ты слышишь ли, как я, на башне звоны где-то?

Как я могу на миг уснуть и не страдать,

Когда, моя любовь, тебе так плохо спать?

<1905>?

СОН >*

Мне снилось, что Плеве с печальным лицом

         Со мной говорил о России,

Портсмутского графа назвал он глупцом,

         Про прочих промолвил: «Слепые!

До мелочи вижу ошибки их тут,

         И страшно за них мне обидно —

Они к революции сами идут,

         Забыв о последствиях, видно.

И мне самому приходилось спасать

         Россию от вредных учений,

Давал и приказы сажать и стрелять,

         Но мера была для гонений…

Устроишь приличный еврейский погром,

         Закроешь три высшие школы,—

Но нынче играют огнем и мечом

         Они, как лихие монголы.

Они малолетних ссылают в Сибирь,

         Они города выжигают,—

И скоро вся Русь превратится в пустырь,

         Где совы одни обитают.

Кто ж будет налоги и штрафы платить?

         Чем заняты будут жандармы?

Кто будет начальство высокое чтить

         И строить дома и казармы?..

Нет, надо сознаться, что беден умом

         Мой новый преемник безбожно,—

Опасно играть отточенным мечом,

         Опасно, порезаться можно…»

И вспомнил фон Плеве карьеру свою,

         Свои министерские розы,

И жал он сочувственно руку мою,

         И лил крокодиловы слезы.

Я в страхе проснулся… уж день наступал

         (Три четверти пятого было),

И долго плевался, и долго шептал:

         «Спаси, сохрани и помилуй!»

<1906>

ЖАЛОБЫ ОБЫВАТЕЛЯ