Том 1. Главная улица - [175]

Шрифт
Интервал

I

Кэрол поступила на службу в «Бюро страхования от военного риска». Несмотря на перемирие с Германией, подписанное через несколько недель по приезде Кэрол в Вашингтон, работа бюро продолжалась. Весь день Кэрол регистрировала входящие бумаги, а потом диктовала ответы на запросы. Это было бесконечное повторение однообразных мелочей, но она считала, что делает «настоящую» работу.

Были у нее и разочарования. Она узнала, что в послеобеденные часы конторская работа смертельно утомительна. Узнала, что любая канцелярия так же полна интриг и сплетен, словно какой-нибудь Гофер-Прери. Узнала, что большинство женщин, служащих в правительственных учреждениях, ведут нездоровый образ жизни, живут в тесных комнатках и питаются как попало. Но она узнала также, что служащие женщины могут знакомиться и заводить себе друзей и врагов так же открыто, как и мужчины, и наслаждаться блаженством, совершенно недоступным домашним хозяйкам, — свободным воскресным днем. Не видно было, чтобы мир нуждался в ее вдохновении, но она чувствовала, что ее письма, ее соприкосновение с заботами людей, рассеянных по всей стране, были частью огромных дел, не ограниченных Главной улицей и кухней, а связанных с Парижем, Бангкоком, Мадридом.

Она узнала, что можно ходить на службу и при этом нисколько не утрачивать пресловутой женской домовитости; что стряпня и уборка, когда их делаешь без суетливости тетушки Бесси, отнимают вдесятеро меньше времени, чем в каком-нибудь Гофер-Прери считается приличным им посвящать.

То, что ей не надо было оправдываться в своих мыслях перед «Веселыми семнадцатью» и докладывать Кенникоту обо всем, что она сделала и что собиралась сделать за день, вполне вознаграждало ее за дневную усталость. Она чувствовала себя уже не половинкой супружеского союза, а целым человеческим существом.

II

В Вашингтоне она нашла ту красоту, в которую веровала: белые колонны, просвечивающие сквозь листву парков, широкие улицы, извилистые аллеи. Каждый день она проходила мимо большого темного дома с магнолиями и садиком позади. Из-за гардин высокого окна во втором этаже постоянно выглядывала женщина. Эта женщина была тайной героиней романа с менявшейся каждой день фабулой. То она была убийцей, то забытой женой посланника. Это была таинственность, которой Кэрол так не хватало в Гофер-Прери, где каждый дом открыт посторонним взглядам, где с каждым так легко познакомиться лично, где нет потайных калиток, выходящих на болото, по которому заглохшими, мшистыми тропинками можно было бы прийти к удивительным приключениям в каком-нибудь старинном саду.

Когда она проходила вечером по Шестнадцатой авеню после концерта Крейслера, устроенного — для правительственных служащих, и видела, как вспыхивали мягким светом шары фонарей, и ощущала дуновение ветра, свежего, как в прериях, но более ласкового; когда она любовалась сводами зеленых вязов на Массачусетс-авеню и отдыхала взором на чистых линиях Шотландского храма, — она любила город, как не любила никого, кроме Хью. Ей попадались негритянские лачуги, превращенные в студии, с оранжевыми занавесками и горшками резеды; мраморные особняки на Нью-Гемпшир-авеню с швейцарами и лимузинами; люди, похожие на путешественников и летчиков из книг. Дни пролетали быстро, и она знала, что ее безумное бегство было смелым и мудрым поступком.

Первый месяц в этом переполненном городе ушел на поиски квартиры. Сначала ей пришлось поселиться в холле запущенного особняка у сварливой престарелой хозяйки и оставлять Хью на попечение сомнительной няни. Но впоследствии она устроила себе свой дом.

III

Еe первыми знакомыми были прихожане Тинкомбской методистской церкви, помещавшейся в громоздком красном кирпичном здании. Вайда Шервин дала ей письмо к некоей серьезной даме в очках и клетчатом шелковом платье, которая представила ее пастору и наиболее достойным из прихожан. Кэрол увидела, что в Вашингтоне, как и в Калифорнии, есть своя, перенесенная издалека и тщательно оберегаемая Главная улица. Две трети прихожан были родом из разных Гофер-Прери. В лоне церкви они объединились, словно под общим знаменем. Так же, как у себя дома, они слушали воскресную службу, проповеди, ходили в воскресную школу, на церковные трапезы; считали, что все посланники, вертлявые газетчики и ученые безбожники испорчены и с ними не нужно иметь дела. И они держались за Тинкомбскую церковь, чтобы уберечь свои идеалы от всякой заразы.

Кэрол они приняли радушно. Расспросили о муже, надавали советов, как успокаивать у ребенка колики, на церковных трапезах угощали имбирными пряниками и картошкой в мундире и, в общем, навели на нее такое отчаяние и тоску, что она готова была вступить в воинствующую суфражистскую организацию и сесть в тюрьму.

И повсюду в Вашингтоне она видела — как, несомненно, видела бы и в Нью-Йорке или Лондоне — мощную прослойку Главной улицы. Осторожная тупость Гофер-Прери неизменно присутствовала в пансионах, где изображавшие светских дам конторщицы беседовали о кино с вежливыми молодыми офицерами; тысячи Сэмов Кларков и немало вдов Богарт можно было опознать на воскресном катании в автомобилях, в театрах и на обедах землячеств отдельных штатов, куда валом валили выходцы из Техаса и Мичигана, чтобы укрепиться в вере, будто все их городишки «куда почище да подружнее этого чванного Востока».


Еще от автора Синклер Льюис
Искатель, 1966 № 02

На первой странице обложки рисунок П. ПАВЛИНОВА к рассказу Ю. ТАРСКОГО «ДУЭЛЬ».На второй странице обложки рисунок Ю. МАКАРОВА к повести О. ЛАРИОНОВОЙ «ВАХТА «АРАМИСА».На третьей странице обложки фотокомпозиция А. ГУСЕВА «НА ДАЛЕКОЙ ПЛАНЕТЕ».


Котенок и звезды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 9. Рассказы. Капкан

В заключительный, девятый, том вошли рассказы «Скорость», «Котенок и звезды», «Возница», «Письмо королевы», «Поезжай в Европу, сын мой!», «Земля», «Давайте играть в королей», «Посмертное убийство» (перевод Г. Островской, И. Бернштейн, И. Воскресенского, А. Ширяевой и И. Гуровой) и роман «Капкан» в переводе М. Кан.


У нас это невозможно

В романе «У нас это невозможно» (1935) известный американский писатель, лауреат Нобелевской премии Синклер Льюис (1885—1951) обличает фашизм. Ситуация вымышленная, но близкая к реальной жизни США в 1930-е годы: что могло бы произойти, если бы к власти пришли фашисты.


Ивовая аллея

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 6. У нас это невозможно. Статьи

В шестой том Собрания сочинений вошел роман «У нас это невозможно» в переводе З. Выгодской и различные статьи Синклера Льюиса.


Рекомендуем почитать
Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 4. Элмер Гентри

В четвертом томе представлен роман «Элмер Гентри».Перевод под редакцией М.Кан.


Том 5. Энн Виккерс

В пятый том Собрания сочинений вошел роман «Энн Виккерс» в переводе М. Беккер, Н. Рахмановой и И. Комаровой.