Тольтекское искусство жизни и смерти: история одного открытия - [6]

Шрифт
Интервал

– Чтобы это видение жило и дальше, нам нужен Мигель. Сейчас ты вернешься ко мне. Тебе еще рано умирать. – Мигель припомнить не мог, когда в последний раз его мать говорила с таким напором.

– Я уже умер, – улыбаясь, ответил ее тринадцатый ребенок.

– Ты не умер. Тебя лечат врачи. Мы молимся за тебя. Предки изо всех сил стараются ради тебя.

Мигель скорчил гримасу, изображая отчаяние, но в глазах его оставался все тот же блеск.

– Madre[4], только не нужно предков, ладно?

– Твое сердце исцелено, m’ijo[5]. Тебе нужно только собраться с духом и вернуться к нам. Возвращайся!

– Сарита, это сердце уже никому не вылечить. У меня отказали легкие, а телу моему там без меня постепенно приходит конец. – Он с любовью посмотрел на нее. – Я ведь сам врач, не забывай.

– Но ты еще и трус! Возвращайся, тебе нужно закончить то, что ты начал!

– Ты же знаешь: все, что мог, я уже отдал.

– Ты в этом уверен?

– Ой, дай-ка я расскажу тебе, что мне приснилось перед тем, как я попал сюда.

– Мигель!

– Я был одним из воинов, которые охраняли Теночтитлан и священное озеро. Я был тем воином – ну, конечно, не был, но в каком-то смысле я остаюсь им. Я понимал, чего требует тот страшный миг, и полностью отдался судьбе, а потом вдруг все превратилось в звездный свет и космос.

– Хватит, Мигель! Твой мир – это не только звездный свет и космос. У тебя есть дом и те, кто тебя любит. Вдобавок у тебя есть я. Ты мой сын, и ты должен вернуться ко мне.

– Все – звездный свет и космос: и этот мир, и тот, эта мать и этот сын.

– Ты не звездный свет и космос, ты…

– Как раз это я и есть! Смотри-ка!

И он вдруг исчез среди мерцающих светил, плясавших у нее перед глазами. Остались только звезды и пространство между ними.

– Вернись! – крикнула она.

– Никак, – смеясь, ответил он, и она снова увидела его на дереве, которое как будто появлялось и исчезало.

Теперь он оседлал другую ветвь, болтал голыми ногами и махал ей рукой.

– Mamá, оставайся со мной.

Страх матери взорвался яростью, и в то же мгновение Мигель увидел перед собой совсем другого человека. Вместо немощной старушки, которая пришла к нему, закутавшись в шаль и дрожа от холода, в полуденных солнечных лучах вечного настоящего стояла молодая красивая женщина – на ней не было ничего, кроме шали, ниспадавшей с прекрасных грудей и плеч. Она грозно смотрела на него, волосы ее развевались на ветру, поднявшемся от ее гнева. Ее омывал неистовый свет, лизавший ей волосы и кожу, как пламя из пасти дракона.

– Ты мой! – гневалась она. – Как смеешь ты уходить? Как ты посмел?

– Я не ушел от тебя, любовь моя, – ласково ответил он, с огромным интересом глядя на нее. – Но сон Мигеля подошел к концу. Игра окончена.

– Ничего не окончено! Ничего не кончилось! – воскликнула она. – Ты можешь сделать гораздо больше, чем сделал, – и сделаешь! – Она снова обратила гневный взгляд в сторону планеты и показала на сверкающие огни. – Ты будешь спокойно смотреть, как гаснет твое видение – вон там, прямо у тебя на глазах?

Мигелю был знаком этот голос. Он ответил с улыбкой:

– Это бесполезно, любовь моя. Мой путь бесконечен, но моему бедному телу и одной мили больше не осилить.

– Тело тебя послушается. Так ведь всегда бывало! Возвращайся отсюда ко мне… к нам!

Издалека доносилось пение его родных – братьев и сыновей, их жен и детей. Они стояли там в кругу и звали его обратно, в физический мир. Он знал: они ведь и правда хотят помочь ему, они исполняют волю его матери.

– Не могу, – только и сказал он.

– Ты же мой! – закричала она.

– Я никогда не был твоим.

Мигель смотрел в глаза своей возлюбленной и видел ее красоту, ее горечь, ее достоинство. Он слышал мольбы матери, но доходил до него лишь отчаянный вопль этой женщины, которую разными именами называли на протяжении человеческой истории. Она олицетворяла все человечество, живое чудо, пойманное в ловушку собственного заклинания. Это она забыла о том, что такое рай. Это от нее померк чистейший свет. Глядя на нее, он вспоминал несчетное число тех, что говорили о своей любви к нему и ополчались при этом на самих себя.

Он протянул к ней руку, голос его смягчился.

– Твое искушение велико – оно сильнее нужды во мне.

Когда он прикоснулся к ее обнаженному плечу, огонь в ее глазах унялся и он снова увидел свою мать, опять постаревшую, дрожащую от холода, которого она не чувствовала. Она всматривалась в него смягчившимся, молящим взглядом.

– Сарита, не терзай себя, – успокаивал он ее. – Я стал теперь всем.

– А как же я? – спросила она совсем как ребенок, трясясь в своей ночной рубашке и глядя на него широко открытыми испуганными глазами. – Не покидай меня, – просила она. – На что мне мир, в котором не будет тебя?

– Мигель не может вернуться, он умер.

– Древние иногда оживляли мертвых! – Глаза ее вспыхнули, и она смущенно опустила взгляд. – Я попрошу их, m’ijo, я дам им знак, – тихо сказала она.

– Они не вернули бы твоего сына Мигеля, даже если бы он согласился. Зачем усталому видению цепляться за жизнь в умирающем теле?

– Значит… это возможно! – воскликнула его мать.

Глаза у нее снова загорелись, и он почувствовал, какое сильное искушение их зажгло.


Еще от автора Мигель Руис
Четыре Соглашения. Практическое руководство

Эта маленькая книжка может полностью изменить вашу жизнь. Попытайтесь следовать Четырем новым Соглашениям, изменив старые соглашения, душившие вашу жизнь, – соглашения, навязанные нам Сном планеты, Сном общества, Сном семьи, – и адский сон, в котором почти все мы живем, превратится в Райский Сон. Толтек дон Мигель Руис, Нагваль иной, чем Кастанедовская, линии, сконцентрировал в этом маленьком послании всю мудрость Толтеков, и каждый, буквально каждый из нас может без страха воспользоваться ею.


За пределами страха. Путеводитель к свободе и радости

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мастерство Любви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пятое соглашение: практическое руководство по обретению внутренней гармонии

Книги Дона Мигеля Руиса переведены на тридцать восемь языков мира, и только в Америке было продано более восьми миллионов экземпляров. «Четыре соглашения» – самая известная из них, продержавшаяся в американском списке бестселлеров в течение семи лет. «Пятое соглашение» – долгожданное продолжение, созданное Доном Мигелем Руисом в соавторстве с сыном. СОМНЕВАЙТЕСЬ, НО УЧИТЕСЬ СЛУШАТЬ! Будьте ответственны за каждый выбор в жизни. Это ваша жизнь; только ваша, и ничья больше, и вам откроется, что никого не должно касаться, что вы делаете в своей жизни. Впервые на русском!


Книга мудрости тольтеков. Реальная магия, или Кольцо силы нагваля

В своей книге нагваль из Ордена Орла Дон Мигель Руис напоминает нам о простой и непреложной истине: единственный способ завершить наши эмоциональные страдания и вернуться к радости и покою – это перестать верить в ложь, в ложь о самом себе. Эта поразительная книга основана на древней мудрости и магии тольтеков, и цель ее – помочь обрести здравый смысл и любовь к самому себе. Руис поможет вам изменить способ восприятия себя и окружающих вас людей, он отворяет дверь в мир радости, любви и истины – мир нашей жизни, нашей реальности, мир Настоящего.


Пророчества тольтеков

В своей новой книге Мигель Руис, автор всемирных бестселлеров, переведенных на 2 7 языков, рассказывает об этом переломном моменте в человеческом сознании и предсказывает его значение для будущего. Сейчас человечеству дана сила пробудиться от многолетнего сна. продолжительность которого исчисляется тысячелетиями, и который глубоко укоренился в умах людей, порождая конфликты, злость, войны и болезни. После пробуждения мы увидим новый сон. который станет явью. — и это будет Рай на Земле.


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.