Толстяк - [15]

— Перестань баловаться, пистолет — не игрушка, — заметил я. — Он может выстрелить.

— Хорошо бы его попробовать, а? Поехали к озеру…

— А что, если нас там с ним поймают? — возразил я.

— Тогда мы скажем, что нашли его. Мы ведь и вправду нашли его, скажешь — не так? Что, уже и найти никто ничего не может?

— Ну давай… — согласился я.

Мне и самому не терпелось опробовать парабеллум. Но пока я старался не думать о том, что нам делать с найденным оружием. По городу были расклеены объявления, призывающие всех, кто незаконно владеет оружием, сдать его в милицию. Я отлично знал об этом, однако же никак не мог примириться с необходимостью расстаться с пистолетом.

На следующий день мы отправились к озеру. Я сказал маме, что еду на экскурсию, и она приготовила мне несколько бутербродов. Я положил их в ту же клеенчатую сумку, на дне которой лежал пистолет.

День выдался жарким, июльское солнце палило немилосердно, заливая все нестерпимым блеском. Яцек спрятал велосипед в кустах, и мы двинулись вдоль берега по направлению к лесу, темневшему невдалеке. Говорили, что лес этот, простирающийся до самого горизонта, еще дальше переходит в горы.

— Глянь-ка, — подтолкнул я Яцека локтем.

На том самом месте, где мы вчера ловили рыбу, сидел с удочкой мальчишка, очень худенький, в большой клетчатой кепке и в длинных брюках. Он глянул на нас и приветливо помахал рукой.

— На рыбалку?

— Нет, — бросил Яцек. — А тебе что?

— А я просто так спрашиваю, — сказал мальчишка. — В компании было бы веселее.

Он встал. Сделал он это как-то очень неловко, странно опираясь о землю руками. А когда выпрямился, то правая штанина его брюк немного задралась, и я увидел деревянную культяшку. Мальчишка был одноногим.

— Здравствуйте, — сказал он. — Меня зовут Май.

— Угу, — промычал в ответ Яцек и чуть подтолкнул меня локтем. — Мы торопимся.

— Мы спешим, — повторил за ним я.

— Жаль, — сказал мальчик и тяжело опустился на траву. — На обратном пути вы здесь пройдете?

— Не знаем, — Яцек сильно дернул меня за рукав, и мы пошли не оглядываясь.

— Видел? — шепотом спросил я.

— Угу.

— Скучно ему так одному.

— Еще бы, — согласился Яцек. — Кто захочет дружить с таким? Да и какой друг из одноногого: куда с ним пойдешь, если он еле передвигается.

— Жаль мне его, — признался я.

— Батя говорит, что калеки всегда злые. Из-за своего несчастья они ненавидят всех нормальных людей. От зависти.

Я промолчал. Факт, конечно, что дружить с таким нелегко. Ни поиграть, ни побегать. А тут еще эта деревянная нога… Я бы, например, ни за что к ней не прикоснулся бы.

Мы шли прямиком через лес, здесь было намного прохладнее, чем на открытом месте. Но куда было здешнему лесу до тайги: деревья стоят редко, под ногами сухо, все как-то прибрано, и даже дорожки посыпаны песком. Не лес, а парк какой-то.

— Только бы нам не заблудиться, — вдруг встревожился Яцек.

Тут уж я не выдержал и расхохотался.

— Где? Здесь, в этом садике?

— А что ты думаешь, это же самый настоящий дремучий лес.

— Ну, настоящего леса небось ты еще не видел, — сказал я со знанием дела. — Вот в Коми лес так уж точно дремучий. Деревья стоят так тесно, что не пробьешься. Там даже в самый солнечный день неба почти не видно.

— Врешь, — вяло возразил Яцек.

— А сколько там хищных зверей, — продолжал я. — Рыси, волки, медведи — настоящий рай для охотников. Я и сам однажды… — Тут я вовремя остановился.

— Что однажды?

Мне не очень хотелось привирать, но уж если начал…

— Однажды я встретился с рысью. Прямо из чащи выпрыгнул мне навстречу огромный рыжий котище. Я просто в землю врос, даже пальцем не могу пошевелить. Рысь — один из самых свирепых хищников.

— Ну…

— Рысь присела, и я чувствую — сейчас она бросится…

— Ну!..

— Тут бы мне и конец, — сдержанно сказал я. — Сам понимаешь.

— Ясное дело! — Яцек даже ухватился за мою руку. — Ну а что дальше?

— И тут внезапно раздался выстрел. Буквально в последнюю секунду. Рысь уже подпрыгнула, но упала на спину. Дядя Иван попал ей точно в глаз.

— Какой дядя Иван?

— Лучший охотник во всей республике. Мой хороший друг. Я тебе как-нибудь расскажу о нем.

Мы вышли на лесную полянку. В центре ее высоко вздымался одинокий дуб с могучими разлапистыми ветвями, чем-то напоминающими оленьи рога.

— Здесь можно, — изрек Яцек. — Тут нас никто не услышит, даже тот одноногий у озера. Доставай пистолет.

Я вытащил из сумки лежавшие на пистолете бутерброды. Один из них развернулся, и хлеб упал на землю. Я торопливо поднял его, смахнул прилипший мусор и откусил большой кусок.

— Да перестань ты жрать, — окрысился Яцек. — Давай пушку.

Я подал ему пистолет. Честно говоря, у меня пропала охота подымать стрельбу. К тому же я и побаивался: ходили слухи, что по лесам все еще бродят гитлеровские банды. Выстрелы могли бы привлечь их внимание, и тогда…

Яцек опустился на одно колено, поставил пистолет на боевой взвод и прицелился в ствол дуба.

— Подожди, — я положил ему руку на плечо.

— Чего тебе еще?

— Слышал о бандах? Они могут быть где-нибудь рядом…

— Ну и что? Никого здесь нет, а если кто и появится, то мы удерем.

Он стряхнул мою руку с плеча и снова направил пистолет на дуб.

Я видел, как медленно нажимает он на спусковой крючок. Послышался легкий щелчок. И все — выстрела не последовало.