Толлеус. Учитель – ученик - [89]

Дальше оба шли молча. И ни тот, ни другой не вспомнили, что настоящий Гласус на самом деле нуждается в ежедневной заботе, хоть это и не мясо.

Утром следующего дня искусник затеял банный день. После помывки, как обычно, провалялся до вечера и только после этого, загрузив порцию припасов, двинулся в обратный путь.

Повозка у искусников до сих пор лишь одна, поэтому правильно было бы ехать вместе с Оболиусом, чтобы не лишать его единственного транспорта, но парень горел желанием попробовать доехать до замка на големе, которого он наконец достроил.

Из деревни они отправились вместе, причем олитонец, закономерно предполагая трудности и не желая насмешек, собрал свое творение уже за околицей.

Голем все-таки был не полностью искусный. Лапы – да, но в качестве тела, на котором можно сидеть, юный конструктор использовал деревянную колоду. Ее, конечно, тоже можно было сделать искусной, но возникли неожиданные трудности с тем, что у полностью искусного голема нет веса, и отлаживать его ход без седока практически нереально, а с седоком – опасно. Колода в данной ситуации выполняла роль груза.

Толлеус скептически хмыкнул, увидев все это:

– Надо было сделать из нитей место, куда будешь садиться сам, а пока отладка – загружал бы туда вместо себя этот пень, и все! А так ты постоянно будешь таскать с собой лишний вес и голема из амулета, как мечтал, не построишь.

Оболиус частенько находил подобные просчеты в работах старого искусника, и вот теперь пришла очередь Толлеуса ткнуть своего ученика в то же самое, поэтому настроение у кордосца, несмотря на разбитость после бани, было просто замечательное и улучшилось еще сильнее от вида надувшегося парня.

Впрочем, голем прекрасно себя показал. Искусники проехали полдороги и никаких серьезных проблем не выявили. Отладка хода, конечно, требовалась, да тело сплести, но и только. Можно было, как и планировали изначально, ехать до замка, но солнце уже садилось, Оболиус не успевал вернуться засветло, поэтому решили разделиться: Толлеус поедет дальше один, а ученик вернется в деревню – поражать окружающих искусным големом.

Глава 3 Гласус. Жизнь за гранью

Мир вокруг, с точки зрения обычного человека, был неуютный – на образы привычной обстановки родного замка все время наслаивалась изменчивая структура Сути Мира, искажая восприятие, приглушая краски и звуки, привнося сумбур. Поначалу у Гласуса от всего этого возникало состояние, схожее с сильным опьянением. Хотелось закрыть глаза, чтобы отрешиться от материальной действительности, и просто неподвижно парить в том пространстве, где нет понятия «верх – низ», «далеко – близко», «тепло – холодно». Благо чародей неплохо ориентировался тут, еще будучи живым, поэтому и сейчас, когда большинство способностей и умений стало недоступно, не терялся.

Но прошло какое-то время после смерти – Гласус прекрасно отдавал себе отчет в том, что случилось, – и появилось понимание необходимости сохранения контакта с материальным миром и с собственным телом в частности. Он застрял между мирами, если так можно было сказать. Это самое страшное, что могло случиться с неопытным исследователем Сути Мира. Тогда человек уже не может вернуться в собственное тело, которое превращается в овощ. Даже встреча с опасными сущностями, которые обитают в кажущемся пустынным пространстве, предпочтительнее: там можно убежать, отбиться, тебя могут просто проигнорировать. В худшем случае ты умрешь. Неизвестно, в мучениях или нет, но быстро. А если ты потерялся, то будешь медленно угасать и слабеть, наблюдая за собой со стороны, и сделать ничего нельзя.

С чародеем получилось чуть иначе. Он не совсем потерялся – опытные ходоки не совершают такой ошибки. Но бренная оболочка погибла, когда Гласус отсутствовал, и возвращаться стало некуда.

Нет, связь была, и тело – вот оно. Но его захватила смерть. Однако эта же связь позволяла существовать в том виде, в каком чародей пребывал сейчас.

И очень удачно получилось, что тело мумифицировалось, а не разложилось. Иначе связь совершенно бы истончилась, а то и вовсе порвалась, и тогда конец. Какой – неизвестно, но что-то не наблюдается вокруг толп давно и недавно умерших. А значит, впереди ждало бы полное забвение и растворение. Опять-таки чем тоньше связь с материальным миром, тем труднее воздействовать на него.

Даже в таких идеальных условиях привидение – всего лишь привидение, то есть тень человека, отблеск его былого величия. Гласус понимал и это, способный оценить себя нынешнего непредвзято. Чувства, желания, воспоминания – все съежилось, стало каким-то серым. Даже элементарно думать получалось не в пример медленнее, чем когда-то. Тот факт, что что-то осталось, – уже на грани чуда.

Для любого, даже призрачного существования нужна сила. Да, энергия присутствует везде и через мертвое тело тоненькой струйкой подпитывает это подобие жизни. В этом повезло второй раз – именно здесь, в этом самом месте, энергии было значительно больше, чем где-либо. Хотя не совсем уместно говорить, что «повезло». Чародей знал особенность окрестных земель, когда начал строительство дома. Именно этот аспект, а не красивый вид из окна или отсутствие людей был основополагающим при выборе места.