Толлеус. Учитель – ученик - [3]

Из-за затяжного дождя земля превратилась в подобие болота, а кое-где в полях и вовсе вода стояла по колено. Так что главной и практически единственной темой для разговоров были потерянный урожай, таявшие запасы и растущие цены на рынке. Да еще волки, которые обнаглели настолько, что вышли из лесов, с аппетитом поглядывая в сторону деревенского стада.

Вся деревня уверенно называла причиной напасти чародейское проклятие, поразившее город. В качестве доказательной базы приводился народный фольклор, где подобное встречалось регулярно. При этом никого не смущало, что объективных причин такому наказанию нет, хотя даже последнему пастуху было понятно, что проклясть целый город – это не порчу наслать.

Когда Толлеус указал на данное несоответствие Финне, та тут же сослалась на авторитетное мнение какой-то захудалой ведьмы, проживающей в деревне с ничего не говорящим искуснику названием. Хмыкнув, старик только рукой махнул и больше спорить не стал. Похоже, оробосцы привыкли все списывать на чародеев. Хорошо хоть никто не догадался свалить вину на соседей-искусников, которые среди местного населения воспринимались как зло во плоти. Честно говоря, Толлеус на полном серьезе опасался, как бы кому-нибудь не пришла в буйную голову мысль обвинить во всех бедах его, поэтому был начеку. По счастью, война между искусниками и чародеями обошла Лысовку стороной, поэтому местные не имели личных претензий к кордосцам. Да, злые искусники являлись героями сказок, но все же государственная пропаганда вдали от крупных городов не так сильна. А может, просто повезло появиться в деревне уже после того, как стихия разгулялась и была озвучена устроившая всех версия.

Толлеус прошел всю войну, пускай и служил не на передовой, но с проклятиями, накрывающими целые территории, ему сталкиваться не доводилось. Пожалуй, даже к лучшему, ибо защиты от этого не было. Слышать слышал, конечно, даже специальные курсы были по выявлению угрозы. Сейчас как будто выпала неплохая возможность приложить знания к делу. Но, как ни пытался он почувствовать природные возмущения, характерные для проклятых мест, так ничего не обнаружил и отступился. Может, сноровку потерял, может, чародей слишком хорош и старику попросту не хватает чутья, а может, у людей слишком богатое воображение. И то верно: с чего чародеям в своей собственной стране такими проклятиями баловаться? Просто селянам надо скоротать неожиданно выдавшиеся дни безделья. Посудачить у печи о насущном – вот и весь их досуг.

Сейчас дождь немного стих, а лучшего момента для прогулки ждать бессмысленно. Несмотря на непогоду, начинающий химерщик ежедневно навещал свое стадо, проверяя, все ли в порядке, при необходимости переставляя загон на новое место. Оболиус мог бы справиться с этим делом один, но в таком важном деле старик не мог оставить его без пригляда. А ну как малец ошибется? Тогда можно проститься с бесценными животными – разбегутся кто куда, да и волков в округе полно…

Кликнув парнишку, который спокойно дрых на лавке у самой печки, искусник накинул плащ. Выйдя за порог, он создал над своей головой некое подобие щита – крышу, спасающую лишь от падающих капель. Собственное изобретение – отличная штука на случай ненастья. Благодаря наработкам собрать такое плетение оказалось совсем не сложно. И расход маны невелик – можно даже делать амулеты и продавать богатым людям. Удивительно, что прежде никто не догадался сделать что-нибудь подобное! Сам старик долгие годы жизни на родине мок, как все, под дождем и даже не задумывался, как бы справиться с этой напастью. Он, конечно, и раньше развлекался созданием новых плетений для собственных нужд – весьма редкое в Кордосе хобби, и многое сделал, но настоящий прорыв случился лишь тогда, когда вся его размеренная жизнь исчезла под развалинами городской тюрьмы.

На ноги искусник в прямом смысле слова натянул другое свое плетение с непривычным для уха названием «транспласт». По сути – не видимая простым глазом тончайшая ткань, которая не пропускает воду (и при желании много чего еще), способная запомнить приданную ей форму и поддерживать ее. Одна беда – ноги в таких обмотках сильно потели.

В дверях показался зевающий Оболиус, экипированный точно так же. Подросток самостоятельно еще не умел создавать плетения такой сложности, но активировать заготовку из амулета и запитать ее маной было ему вполне по силам.

Путь предстоял неблизкий: сперва по дороге через огороды – на холм, потом вниз и в сторону через поля. Если идти пешком, то прогулка в один конец заняла бы часа два. Толлеус подумывал сделать деревянного Паука, чтобы передвигаться с комфортом. Однако на примитивном големе не получится ездить по бездорожью, а создать что-то серьезное не так просто. И с материалами проблема.

Големы – визитная карточка чародеев, хотя они никогда не практиковали езду на них. Для боя – пожалуйста, но других прикладных функций оробосцы в свои детища, почитай, не закладывали. Старик много размышлял над этим и пришел к выводу, что чародеи воспринимают свои творения именно как Творения с большой буквы. Шедевром любуются, гордятся, но не подпирают дверь в сарае.