Толковая Псалтирь - [19]
Ст. 3. Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь. Если бы, говорит, ум мой не был немощен; то страдания не могли бы его сломить. Или же: пророк хочет выразить этим ту мысль, что он оказывается немощным для борьбы с невидимым своим врагом, который явно и тайно коварствует против него. Или также: что он как бы сделался немощным, сокрушаемый страстями. Таким образом пророк как бы так говорит, обращаясь к Богу: прими Боже в уважение мою немощь и не осуди меня совершенно; ведь я не добровольно поддаюсь моему врагу. В таком воззвании к Господу, как взывал пророк, т.е. помилуй мя,—вcе мы имеем нужду ежечасно. Ибо в одном месте тот же пророк говорит: Аще беззакония, назриши Господи, Господи, кто постоишь (Псал.129, 3)? И еще: Яко не оправдится пред Тобою всяк живый (Псал.142, 2). Равным образом и другой пророк говорит так: кто похвалится еже имети сердце чисто, или кто речет чисть быти от скверны. Да, все мы имеем нужду в Божием милосердии, но не все получаем его; ибо милосердие Божие взыскивает только человека достойного сего. И немощны также все мы; ибо: аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущие (Псал.126,1). И: аше не Господь сохранить град, всуе бде стрегий (Псал.126, 1).
Исцели мя, Господи, яко смятошася (потряслись) кости моя. Скорбь от испытаний во мне, говорит, сильна до такой степени, что она доходит до моих костей, и даже их она потрясла, не смотря на то, что они лишены чувствительности. Этим пророк хотел изобразить самую крайнюю степень, которой достигла испытываемая им душевная скорбь. Или также: под костями можно разуметь силы и способности ума, которыми он сопротивляется испытаниям.
Ст. 4. И душа моя смятеся (возмущена) зело—не перенесши т.е. силы скорбей. Выражение это особенно прилично тем случаям, когда кто-нибудь бывает возбуждаем к безрассудному какому либо гневу или постыдной страсти. Ибо тогда диавол, с силою устремляясь на нас, подобно сильному ветру, волнующему море, старается возмущать и тело наше и нашу душу, тогда как тело, так и душа наша приходят в расстройство, обуреваются и не сохраняют своего собственного назначения и порядка.
И Ты, Господи, доколе. Это голос—не человека ропщущего на Бога, а человека томимого скорбями. Я, говорит пророк, долго оставался как бы в некоторою забвении у Тебя, Господи; а между тем я находился в таком состоянии, что сильно нуждался в Твоей помощи. Потому что к тем, которые бывают искушаемы от своих собственных грехов, Господь не тотчас поспешает на помощь, по великому своему смотрению. Во время, говорит, благоприятно услышах Тя. Напротив к тем, которые бывают искушаемы по причини козней лукавого, Господь скоро спешит с своею всесильною помощью. Еще ти глаголющу, говорится в Писании, реку: се Аз.
Ст. 5. Обратися ко мне, Господи, избави душу мою. Хотя Ты, Господи, и отвратил лице Твое от меня за мои грехи, но обрати, говорит, его снова ко мне и избавь меня от скорбей моих.
Спаси мя ради милости твоея. Прошу, говорит, я этого—не за собственные добрые дела, ибо их у меня нет; но по милости Твоей.
Ст. 6. Яко несть в смерти поминаяй Тебе (Ибо умерший не вспоминает Тебя). Смертию здесь пророк называет грех, так как он есть виновник смерти; ибо сначала явился в мир грех, а за ним уже явилась и смерть, как его следствие. И так, говорит пророк, тот, кто творит грех, в то самое время не помнит уже о Боги, как бы опьяневший от этого греха и ослепленный им. Или же: пророк называет здесь смертию время кончины, когда человек вместе с жизнь утрачивает и возможность памятования о Боге или призывания Его к себе на помощь, ибо в то время это призывание уже бесполезно.
Во аде же кто исповестся (исповедается) Тебе? Раскаяние в соделанных грехах обыкновенно бывает только пред смертью; а потом—за нею наступает уже собственно время воздаяния.
Ст. 7. Утрудился воздиханием моим (воздыхая), измыю (омываю) на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (орошаю). Не просто, говорит, я трудился, но трудился, издавая стоны; а это свидетельствуете о весьма усиленном труде. И не сказал также просто: поплачу или пролью слезы, но сказал: выкупаю в слезах мое ложе,—и притом не один и не два раза, но я стану, говорит, поступать таким образом в продолжение каждой ночи. Днем отвлекают меня от этого разные заботы, а потому время отдыха от дневных забот (т.е. ночь) я и сделаю для себя временем исповедания, когда никто и ничто меня не беспокоит. И действительно, ночное время есть время самое удобное для раскаяния. Далее слова: слезами моими постелю мою омочу, составляют добавление к предыдущим словам: измыю на всяку нощь ложе мое, как дополняющие и поясняющие первые. Послушаем же теперь мы—простые смертные, как кается такой велики царь, каким был пророк, и станем подражать ему в этом. Приведенные выше слова пророк произносит с целью, как можно скорее и легче склонить на милость милосердного к нам Господа, да— не когда огромное время бедствия надломит в пророке силы его духа и соделает его ни на что доброе неспособным (явит ему Господь свое милосердие).
