Толкования на Евангелия от Матфея и от Марка - [125]

Желая удержать учеников от любопытства о последнем дне и часе, Господь говорит, что ни Ангелы, ни Сын не знают о сем. Если бы Он сказал, что Я знаю, но не хочу открыть вам, в таком случае Он опечалил бы их. А теперь, когда говорит, что ни Ангелы, ни Он не знают, Он весьма мудро поступает и совершенно удерживает их от желания знать и докучать Ему. Это ты можешь понять из примера. Малые дети, видя что-либо в руках отцов, часто просят у них, и, ежели отцы не хотят дать, дети, не получая просимого, начинают плакать. В таком случае отцы обыкновенно прячут вещь, которая была у них в руках, и, показывая детям пустые руки, удерживают их от слез. Так и Господь, поступая с апостолами, как с детьми, скрыл от них последний день. Иначе если бы сказал: «Я знаю, но не скажу», – они восскорбели бы, что Он не захотел сказать им. А что Господь знает о последнем дне и часе, это очевидно, ибо Сам Он веки сотворил. Как же Ему не знать того, что Сам сотворил? Притом и для пользы нашей Бог скрыл кончину жизни, как общей, так и каждого из нас в частности, дабы мы, при неизвестности сей кончины, непрестанно подвизались, ожидая ее и страшась, как бы она не застала нас неготовыми.

Но рассмотрим и с другой стороны сказанное. Вечером настает конец, когда кто умрет состарившись; в полночь-когда кто достигнет средины века; в пение петухов-когда начинает раскрываться в нас рассудок, ибо петух означает рассудок, пробуждающий нас от сна бессознательности, а потому когда отрок начинает действовать рассудком и понимать, тогда в нем как бы поет петух. Наконец поутру означает совершенно детский возраст. Итак, всем нужно помышлять о конце жизни. Младенец ли есть-и о нем должно позаботиться, чтобы не умер некрещеным. Заповедует же это Господь всем вообще-и мирским людям, и отшельникам. Итак, мы должны бодрствовать и молиться-исполнять и то, и другое, ибо многие, хотя бодрствуют, но проводят ночи не в молитве, а в худых делах. Заметь и то, что Христос теперь не сказал: «Я не знаю, когда наступит время кончины», но-не знаете, ибо сокрыл это время ради нашей пользы. Если мы и при неизвестности кончины враждуем друг против друга, то чего не сделали бы, если бы знали время кончины? Тогда все время жизни до смерти мы проводили бы в крайне худых делах, а в последний день, изъявляя раскаяние, впали бы еще в худшее состояние.

Глава четырнадцатая

1–5. Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков. И искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе. И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, – пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее.

Совет против Христа составлен был в среду-и вот причина, почему мы постимся по средам. Враги хотели было переждать праздничное время, но это не было попущено им. Господь, определяя Сам для Себя страдания, благоизволил предать Себя распятию на самую Пасху, ибо Сам был Истинная Пасха. Здесь надобно дивиться могуществу Его. Ибо когда враги хотели взять Его, тогда не могли, а когда не хотели, по причине праздника, тогда он Сам волею предал Себя им.

И когда Он был в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, – пришла женщина с алавастровым сосудом мира. О мире упоминают все четыре евангелиста. И думают некоторые, что у всех них разумеется одна и та же женщина. Но несправедливо: это две разные женщины, из коих одна упоминается у Иоанна (12, 3), она же и сестра Лазаря; другая-у трех прочих евангелистов. А ежели вникнешь, то найдешь, что женщин было три: об одной упоминается у Иоанна, о другой-у Луки (7, 37–38), а у прочих двух евангелистов-о третьей. Ибо упоминаемая у Луки была блудница и помазала Господа среди Его проповеди, а упоминаемая у Матфея сделала то же около времени страдания, и притом она не была явная блудница. Господь приемлет усердие ее как издержавшей так много на миро.

Из нарда чистого, драгоценного… Под чистым и драгоценным нардом разумеется или особенный вид нарда, называвшийся пистикиею, или нард неподдельный и приготовленный с верою.

Некоторые же вознегодовали, замечает евангелист Марк. А Иоанн говорит, что негодовал Иуда (Ин. 12, 4–5). Можно думать, что и прочие апостолы упрекали женщину, так как они постоянно слышали от Христа учение о милостыне. Но Иуда негодовал на женщину не с той мыслью, как прочие, а по сребролюбию, ради гнусной корысти. По этой причине Иоанн и упоминает о нем одном как о поносившем женщину с лукавым намерением.

И роптали на нее, то есть негодовали, укоряли, поносили.

6–9. Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала.